Ольга Абайкина - Горчица белая. Бредущая по граблям

Струною у властей глагол нести правам.

На век лихих невзгод себя переневоля,

Один, и в жар идей, и в самый лютый бой,

Вливая йод эпохи в раны поля боли,

Даруйте миру голос свой!

.

Кто смог принять душой величие вселенной,

В скорлупке дум услышать зов её птенца,

Народу, ставшему коленопреклоненным,

Надежду даст ценой тернового венца.

Пусть время не кишит трибунами-борцами,

Пусть глас сердец не заглушает скорби вой,

Вы, голь, разъятая отечества творцами,

Даруйте миру голос свой!

.

Одним твореньем заблуждения простивший,

В угоду праздности, слагающий итог,

На ярмарке тщеславья стада скучно-лишний,

На бренности страстей оттачивает слог.

Пусть вожделенно, в спину, восклицают: мало,

Пусть тянет фальши гной, пусть гонят через строй —

Кровь слова оставляет след священно-алый.

Даруйте миру голос свой!

.

Вулкан подъемлет муть и в берег бьёт цунами.

Со дна на свет: обман, коварство, лесть и месть.

Свободу и любовь сковать нельзя цепями —

Свобода и любовь в нас возрождают Честь.

Поэт, певец, художник, мим, паяц ли – тайна.

Доступен вам в спирали дней вираж любой.

В чертогах власти, тине, вас боятся крайне.

Даруйте миру голос свой!

.

Средь суеты балов, публично-безразличной,

Вдруг искрой вспыхнет новых дней младой Герой.

Большой костер зажжен тревожной, быстрой спичкой,

Являя всполохи над тьмой – горячий рой.

Поэт времен, похвал не ждавший, платы, славы,

Среди равнин талант стоит скалой-горой,

Пусть даже в пепел обратится Слова лава,

Даруйте миру голос свой!

.

Отступник веры вековой для Тьмы и Света:

Над буйством злобы Дух Святой. А дар – ты сам.

От дум, от боли, от людей не жди ответа:

Молитве, просьбе, доле слова, Небесам.

Пусть ты совсем один на поле брани – воин

Лишь тот, кто, вняв Завету, принял честный бой.

Невольно, звания Поэта ты достоин,

Даруя миру голос Свой!

***

Я теперь тебе не верю, слышишь,

Убиенный подлою весной.

Мы теперь вдвоем, а место в нише

Одному. Я выйду – ты постой.

.

Посмотри, подумай – ниже-выше,

Не играет роли, Бог с тобой!

Ты один, и только шагом с крыши

Попадешь, проверено, домой.

.

Девочка сильнее всех мальчишек —

Выбор же оставлен за тобой.

Случай правит по закону фишек.

Я прошла – а ты теперь со мной?!

***

Мы с тобою друзья по несчастию.

Словно небо крылами стрижи,

Сердце чиркают мысли горластые:

Грешной просьбою заворожи!

.

По планиде любовью распластаны.

Только разных высот виражи:

Я гоню незаконно обласканных,

Ты же молишь судьбу: удержи.

.

Я приму, как святое причастие

Горькой вольницы все тиражи.

Мы по-братски разделим участие:

Я смолчу, ну, а ты расскажи.

.

Пусть не мне, не Ему… Может, ясеню?!

Сжав губами серёдку души,

Не зло-властье кляня, а согласию,

Мой хороший, теперь послужи!

***

Ветреный, теплично-бархатный,

Обморочно-облачный февраль,

Суеверно-томно, схватками

Заметаешь ласку и мораль.

.

Скромно-аскетичны селезни:

Их удел не море – полынья…

Из коктейля дум и мне плесни!

Но тревожно, брегом: Не моя!

.

Путаница камышовая:

Как вернуть твоей душе покой?

Оземь, как стекло грошовое,

Над картинной глупостью: На кой?!

.

Правда, Наша Снежность, надо ли…

До весны уже подать рукой,

Забели брюхатость падали

Легкой… И небрежною строкой…

***

Как серебра, дешевого черненья,

Насыпал снега улицам февраль.

Зима, устав в попытках воцаренья,

Слезит. Теплом ей потакает враль.

.

День, удлиняя лучики-морщины,

Лукавит, льстит и прячет зеркала.

Да, вслед тебе ещё свистят мужчины,

Но с сожаленьем: «Хороша была!»

.

Последний рыцарь хладного эскорта

Закатит пир, вступив в свои права.

Он главный спринтер ледяного спорта,

Но у него седая голова.

.

Чтоб доживать в забвенье и покое,

Сменив парчу на мягонький ватин,

Яви величье истин вековое:

Без понуканья вовремя уйти.