Михаил Потапов - Будет по-другому

И все эти танцы, песни внутри и снаружи
Забирают тебя в хоровод быстрый, радостный, страшный.
И всё это чудо несётся по городу и наступает в лужи:
И рыжие кошки, и склянки, и палки, и письма, и голоса звучащие.

В Воронеже не осталось ни ворона, ни ножа,
Я иду, подошвой считав тротуара скрижаль.
Этот город мне брат, этот город мне враг,
Этот город мне Мандельштам.

Подожди. Я улицу эту не пробежал.
Я касался земли, но теперь перестал.
По Манежной, по Мира, столкнувши вокзал
С пути своего, я упал.

Я упал в гаражи,
Что Воронеж? Одни гаражи.
Я в них жил, я в них спал и дышал.
В них я видел ржавые сны.

Завяжи мне из улиц цветок
До того, как воронежский ветер
Меня унесёт от земли.

Подожди.

Я здесь спал.
Я вот здесь, в перекрестье бордюров и шпал,
На скрипучем диване лежал.

Вот я вижу: дорога, заборы, ворота,
Доски, гвозди, газету на развороте
Носит по ветру, яма на повороте.
А вот здесь и я.
Меня ветер несёт, и я сжат, словно желчный пузырь.
– Узнаю, узнаю…
Скажет сосед.

А ты удивишься и вскрикнешь:
– Где? Покажи, покажи…

Здесь я.
И это моя газета.
Это мои доски и гвозди,
Ворота, заборы и яма.

Это все здесь мои переулки.
Это все здесь мои закоулки.

И больше ничьи.
Ведь я жил здесь, маленький мальчик,
И по лужам пускал корабли.

Трамвайный мост уходит на небо,
Но мы возьмём сильнее влево

И пойдём по воронежской улице

Дальше искать старые рельсы,
Ты только теплее оденься,

Спрячься в кофту с карманами.

Тут раньше была остановка.
Словно слова под диктовку,

В красный гремящий вагон

Шли люди, и заходили,
И мы заходили за ними,

Садились на жёсткие кресла.

В твоей кофте, в левом кармане,
Чёрные цифры на мятой бумаге.

С две тысячи девятого года

Мы ждали, и ждали, и ждали.
Трамваи нас не забирали,

И мы ушли с остановок.

Ты не спеши, ты нас не гони,
Мы идём спать за те гаражи.
Бомжи мы, бомжи.
Ты камни свои побереги,
Побереги кулаки.
Нам бы воды.
Мы тоже хотим тишины,
И чтобы без этой возни.
Но сам, что ли, окурки сложи
В наши карманы
Или кульки –
Под картонные наши крыши.
Нам жизнь твою пережевать,
Прожить –
И за гаражи.
Ты лучше во сне нас передуши,
А иначе – съедим, не сняв чешуи.
Не оставим костей, не оставим души.
Мы мусорные ужи,
И в нашей глуши
Нет ничего вкуснее души.

Ноябрьский дождь тенью
Уходит в пролог.
Смотри. Снег крадёт землю
Из-под наших ног.

Белое месиво дырявит каблук
Твоего сапога.
От неба до замёрзших рук –
Зима.

Дорожные фонари
Освещают швы.
От чёрной земли до чёрной земли –
Только дыхание и сны.

И пока ты дышишь,
Я слышу, как
Снег ложится на крышу,
На белый чердак.

А тебе снится сон:
Там с моря дует муссон,
Там другие дела,
Там пыль и жара,
Там приходит июнь босой.
А над нами серая ходит мгла.
Прячет в себя дома,
Прячет в себя города
И звучащие голоса.

За годом год,
За домом дом,
Город живет.

Наброском утро
С холодной кухни
Протянет руки

И, спрятав снова,
Задумав слово,
Опустит ухо:

Доброе утро.
Вдох-выдох,
Вход-выдох,
Вход-выход.

В кровеносной системе
Нас дни недели
Запутали, мы не хотели.

И вдруг авария,
У города кровоизлияние,
Отойдите, это вне сценария,

Но нервы уже всё растрезвонили.
В городской симфонии