Севиндж Агаева - Хорошие новости

Потом были долгие и утомительные разговоры с их городской милицией, врачами, участковым. Того, кто ее изнасиловал, так и не нашли. Хотя эта и была официальная версия. Соседка рассказала ее маме, что, очевидно, дело замяли в суде и тот, кто совершил изнасилование, просто откупился. Варя даже не знала, хотела ли она, чтобы преступник сидел в тюрьме. Она знала точно, что даже на секунду не хотела бы с ним столкнуться и что его время за решеткой никогда больше не вернет назад ее мечту о счастливой семейной жизни.

Психологов в их городе не было. Каждый житель спасал себя сам. Кто уходил в запой, а кто, собрав всю волю в кулак, шел наперекор судьбе и строил жизнь заново.

Варя устроилась на работу на швейную фабрику и пыталась жить, как все: утром на работу, вечером с работы домой, помочь маме приготовить ужин, прибраться и лечь спать. Несколько лет Варя жила по такому слаженному сценарию, и все ее устраивало. Поэтому когда к ним на работу пришел новый раскройщик, она не придала этому значения. Только была рада, что работает он быстро и четко. Все завертелось так стремительно, что Варя боялась себе признаться, что в Мише, их раскройщике, ее манит не только его работа, но и он сам. Но как снова поверить мужчине, когда один из них уже ее унизил. Варя долго вела спор сама с собой. Потом она решила, что расскажет историю своего изнасилования, и вот тогда Миша сам уйдет, и ей даже не придется спорить со своим сердцем. Миша молча выслушал ее и, к ее удивлению, не ушел. Он подошел и крепко прижал ее к себе:

– Я тебе обещаю, что больше никогда ты не будешь страдать. Мы будем всегда вместе – и в радости, и в печали.

Свадьбу назначили на осень.

В конце августа председатель профсоюза их фабрики предложила всем сдать донорскую кровь. И Миша, и Варя, и их коллеги радостно согласились сдавать кровь. Но через неделю Варе позвонили и сказали, что у нее гепатит С. Изнасилование снова смелым звонком напомнило о себе. Варя ненавидела себя за то, что позволила счастью постучаться к ней. Она очень любила Мишу и чувствовала себя предателем по отношению к нему…

Она приняла решение. Встретилась с Мишей в парке, протянула ему обручальное кольцо, сказала, что сожалеет об отмене свадьбы, но уверена, что Миша очень скоро найдет девушку, которая его полюбит.

– Ты собираешься меня похоронить? – пошутил Миша.

– Ты не понимаешь, у меня гепатит, какая, к черту, из меня жена и мать, – устало сказала Варя.

– Самая лучшая! Я тебя, знаешь, как долго искал. Ты же мне обещала. Мы всегда будем вместе. А теперь ты хочешь меня бросить из-за какого-то «троглодита»?!

Так Миша прозвал гепатит.

И он засмеялся. И Варя засмеялась. И солнце светило ярко-ярко, ибо было всем ясно, что если два сердца любят друг друга, они могут всех и вся победить.

Если вы не жили в лихие девяностые на постсоветском пространстве, то, скорее всего, не знаете, кто такой Шеварднадзе. А он был самым главным в Грузии, то есть президентом. А мы соседняя с Грузией страна – Азербайджан.

Когда мы учились в пятом классе, самым большим приключением были отмененные занятия или приобретение чего-то запрещенного дома в школьном буфете.

В тот день первым уроком была математика. Учитель старательно нарисовала на доске дату сегодняшнего дня, мы открыли учебники и готовы были начать грызть гранит науки, как классная дверь приоткрылась, и вошедший дежурный на одном дыхании выпалил:

– Шеварднадзе приезжает. Всем срочно во двор.

Даже не дождавшись одобрения учителя, мы разом покинули классные комнаты и спустились вниз. Какие уроки, когда тут такое мероприятие. Конечно же, мы были готовы принести в жертву занятие встрече такого важного гостя.

В школьном дворе нас уже ждал второй дежурный с огромной охапкой гвоздик в руках. Каждому было велено взять по одной. Потом нас выстроили по классам и велели ждать. Чего? Конечно же, приезда Шеварднадзе. Только он, конечно же, даже и не собирался посещать нашу школу. Просто она находилась рядом с президентским аппаратом, и почтенные люди из этого аппарата решили, что так будет красивее. Только представьте себе: вы проезжаете на машине, а из окна сотни ребятишек машут вам гвоздиками. Мечта, а не жизнь.

Так мы простояли на холоде полтора часа. Половина школы, мне кажется, уже за это время перешла к оппозиции Грузии. Так как зуб на зуб не попадал, хотелось есть, пить и пойти в туалет. Некоторые из нас даже успели сойти с ума и говорили, что уж лучше бы урок математики, чем стояние на холоде.