Станислав Алёшин - Семь небес

Молчали сфинксы над Невой,
соединяя измерения,
лежит в пустыне фараон,
века проходят, как мгновения.

Большие реки и мосты,
проспекты, площади, созвездия,
и пирамиды и дворцы,
лишь только миг – их помнит сердце.

А сфинксы ведают о том,
что не рассказано в легендах,
восстань, вернись, прерви свой сон,
в веках последний будет первым!

Все шли и шли, на Север, без задержки,
вот скалы, за ними появятся люди.
Зеленые травы сурового сердца,
и мамонт ревущий под солнечный бубен.

Земля Прометея, живущий надеждой,
восходит росток, сын столетнего дуба,
и юный охотник, на капище древнем,
вмещая закон, чертит красные руны.

Живет душа-молчальница,
стяжает строки времени.
Мир постигает таинство,
начавшееся в семени.

Льют водопады азбуки
слова в озера кружева,
и в имени не названном
свершения грядущего.

Пусть в сердце семь живут царей,
все семь алмазных будд.
Однажды ты откроешь дверь,
найдешь на небо путь.

В пещере духа вечный свет,
звезды небесный луч,
ищи снаружи и внутри,
жди откровения будд.

Они придут, как свет зари,
как океана шум.
И глубже нет той тишины,
в ней небеса поют!

Ты будешь распят, чтоб стремится сквозь время,
сквозь тысячи ликов, рождения тьму.
А голос вселенной – миров откровение,
в нем гул океанов, касание рук.

Другие придут и за них мы в ответе,
за тех, кто однажды, как древо взрастёт.
Мы – дети небес, мы – пламени дети,
избранники солнца, сияние звёзд!

Наперекор багряному закату,
срывались листья, падая в туман,
и гулко ветер к небесам взывал,
как-будто брат родного ищет брата.

Как-будто конь умчался со двора,
и ввысь летит, до звездной переправы.
И значит, надо биться до конца,
нам суждено принять такую чашу.

В слиянии звуков, в переходе красок,
на грани снов, на лезвии меча…