Олесь Комарницкий - Философия в первой половине дня. Сборник стихотворений

Олесь Комарницкий

«Философия в первой половине дня.

Сборник стихотворений»

«Ночной приступ»

Когда прожил пять лет и думаешь, что знающий,

Что видел ночь в своём соку.

В баре, обычно, воздух опьяняющий,

А коньяк просто тает во рту.

В надежде, что проживешь ещё семь лет,

Когда тебе за тридцать.

Сидит тот непокорный дед,

В нём нет уже амбиций.

Ночью, в баре, ты задумался стрелять.

Найдешь ли лучшее время?

Тебе твою смелость теперь не отнять,

Во время, когда чёрное небо.

Тебе стало тоскно, мой милый?

Да поздно уже, обернись.

Вся жизнь позади, кусок ты унылый,

Кровь полетит – отвернись.

Зажав курочек пальцем,

Вспоминая тему с онтологии.

Взглянул боковым зрением на грязных китайцев,

В их экзистенции нету логики.

Переполох в баре,

Шум, гам, пугливый крик.

Все подумали, что в пьяном угаре,

От сердечного приступа умирает старик.

«Ты даже не заметишь»

Среди нашей жизни, а может и дня,

В июне всё сказано было.

И явной любовью, пыланьем огня,

Неприятное в мире отплыло.

Старался быть лучше, добрее,

Ведь было же для кого.

Ты мне свою жизнь, мило, доверя,

Была ты счастлива, или вроде того.

Не доверяешь, всё время говоришь,

Да нет же, видишь, я люблю.

Ты всё под музыку старую твердишь,

От тебя я ничего и не таю.

Расслаблены, друг друга изменив,

Воздух пропитан счастьем.

Я голову свою склонив,

Занялся всем пристрастьем.

Нас волновали только мы,

Переплетённы наши судьбы.

И самое важное значение – я-ты,

Не устаем от жизненной ходьбы.

Мы верили во всё хорошее,

Любили и ценили.

И чуточку тепла и добра,

Мы миру подарили.

Моментов бесконечно мы создали:

Глупости, забота, животные, смех.

Всё продолжали, созидали,

И твоего кота пушистый мех.

Сказала мне,что счастлива со мною,

Ответил я по аналогии,света лучик.

Начали мы рассуждать с тобой,

Чему детей своих научим.

Мы стали лучшими!

Да не найдет мир равных нам.

И чувства,так быстро стали нашими,

Мы не знали счёта тем годам.

Всё мигом изменилось,

На это не было причин.

Преград, вдруг, множество установилось,

Я чувствую себя, как младший чин.

Стала ты черствой, потом ещё и злой,

Быть может, господи, свободная.

Тебе всегда нужен кто-то другой,

Только он всегда должен быть не я.

Я знал всё о тебе, сейчас тебя не понять.

Почему ты настолько другая?

Сказала, что уходить тебе в пять.

Неужели ты мне чужая?

И слов стало мало, тебя стало меньше быть,

Я не могу уже столько страдать, любимая.

Этот момент меня убил, когда захотела ты меня позабыть,

Моя беда и грусть становилась непреодолимая.

Вариантов нету у меня,

Жить стало трудно.

Мне никогда не хотелось позабыть тебя,

На чужие жизни смотрел я уютно.

Ты даже не заметишь,

Пропал ли я на месяц иль неделю.

Ты даже не заметишь,

Что я закусываю водку форелью.

Ты даже не заметишь,

Как ждал я тебя в этот период.

Ты даже не заметишь,

Что надеялся я на хороший исход.

Пройдет ещё чуточку времени,

А я буду один.

На стене обрисовали нашими тенями,

На полу лежит много мин.

Тебя всё ещё нету,

Меня нету вот тоже,

В наших головах что-то вроде конца света,

На меня это очень похоже.

Вспоминать я буду вечно,

Как мы всегда счастливые от обстановки,

Ты даже не заметишь,

Как стою я на краю с бутылкой водки.

«Плесень»

Я сравниваю себя с плесенью,

С глухими мохами весной.

Весной только лечебница и пахнет зеленью,

Твой ответ каждый день другой.

По-весеннему ты всегда бесполезен,

А в прошлом, быть может судим.

Будь же со мной любезен,

Я же настолько раним.

Задумался вдруг, внезапно и метко.

Какая же жизнь у котов?

Ссорятся с близкими редко,

У людей же, как у скотов.

Почему я родился не плесенью?

Почему не родился грибом?

В лесу весьма даже весело,

Мухомор-модернист стоит под зонтом.

Моё солнце ушло за весной,

Ты превратилась в клубок ядовитый.

В моей камере грустно ночной порой,

Луна кидает взгляд сердитый.

Собери волнение в ненависть,

В чаше апатии утопи свою боль.

И пусть другие подарят уверенность,

Самооценка твоя, просто ноль.

Под ядом, грибами и плесенью,

Сижу и мечтаю о доме родном.

В желудке смешались отвратительной смесью,

Никто и не вспомнит о душевнобольном.