Array Коллектив авторов - Цветок эмигранта. Роза ветров. Антология

Когда умру, не став большой потерей
ни для одной насиженной страны,
мои стихи, смешавшись с атмосферой,
в дыханье ветра будут вплетены.

Элементарны смыслом, как монады,
прочитывая будущую жизнь,
своё наполнить тело будут рады
примерами открывшихся новизн.

И с миром крепче на порядок станет
их при рожденье слышимая связь,
когда созреют, как плоды, над нами
и свесятся с ветвей, овеществясь.

Бесценной информации кусок,
что от тебя останется в архивах,
прочтут случайно и наискосок
и на обед умчатся торопливо.

Но вот, глядишь, отбегают своё.
Для их детей очистится арена.
Сменяется одних житьё-бытьё
других существованьем непременно.

В конце придёт могучий катаклизм,
сметёт строенья огненным потоком,
искореняя дней последних жизнь,
в которой много ль для вселенной проку?

Исчезнет перегруженный архив,
и поколений всех следы сотрутся…
Но радуйся, что был когда-то жив —
плодил потомство и творил искусство.

чувство распрямляющей пружины
снизу вверх прошло по позвонкам
конькобежной поступью аршинной
велосипедистам фору дам

я скольжу на десяти колёсах
побережьем Хадсона-реки
в чемпионы возраста без спроса
лезу на глазах Америки

час ещё назад в своей квартире
был укутан в мыслей листопад
в остывающем осеннем мире
в безысходность вперивая взгляд

пусть в знак того что существую
в мозгу шальная бьётся мысль
пусть преждевременно и всуе
в сознанье маячки зажглись

пусть по инерции бессонной
впустую мелют жернова
безостановочного гона
заметны станции едва

пусть на круговорот вопросов
в кошмаре не найти ответ
и мысль течением относит
и разума неверен свет

пускай обратно в подсознанье
под утро образы уйдут
загадок не достроив зданье
и мозг освободив от пут

когда-нибудь в час вдохновенья
всплывут забытые слова
отныне полные значенья
и под контролем мастерства

в толпе народа на Бродвее
где все по-броуновски стремятся
себя я чувствую добрее
и полон ощущенья братства

и это чувство идеально
поскольку никому не нужен
ни я ни ближний и ни дальний
кого бы взгляд не обнаружил

ты нужен только попрошайкам
при всей гуманности вселенной
опущенных не замечай ты
что невеликая проблема

Я не боец – я лишь рука бойца,
которая врагов колоть устала.
Пронзил очередного подлеца —
он ищет новых, и ему всё мало.

Вот злых людей как будто не бывало.
Теперь в тетрадь от первого лица —
поведать, как добро торжествовало…
Я не писец, я лишь рука писца.

по уступам и складкам лица
до зеркала поднимаясь души
где пылает огонь Отца
в память всё запиши

этот лик сквозь себя пропусти
наложеньем один в один
проникающим до кости
до резервных глубин

чтобы святость взять на себя
и по дороге источать её в мир
всех с удвоенной силой любя
кто потерян кто сир

Ближний ближнему волк.
Сохрани меня, Волче,
чтоб мой голос не смолк
в человеческой толще,

в допотопном лесу,
где скрываюсь, затравлен,
где хватает косу,
плюнув на руки, Дарвин,

где в верблюжье ушко
забирает дорога
и ещё далеко
до грядущего Бога.

смерть как прыжок из времени в вечность
в вечнозелёность загробья
все понимают на общем наречье
на замершем полусловье

на горизонте нет и в помине
ни сатаны и ни ада
купол лишь твёрдый индигово-синий
далее взгляду не надо

все на своих местах неподвижны
времени нет подняться
с веток не падают спелые вишни
в рот положить – святотатство