Сергей Редков - Эхо вдохновений. Книга первая

Оттого и бешусь дни и ночи,
Что не вечна, не вечна весна.
Я спешу накормить свои очи
Каждым днём,
что кипит допоздна.

Мне хочется уехать от себя,
Чтоб отыскать себя же, но другого —
Достойного признания людского
И счастья жить, сгорая и любя.

Мне кажется, что «где-то», но не «здесь»
Я стану лучше, чище и добрее,
Душа моя проснётся и прозреет
И сбросит с плеч уныние и спесь.

Поэтому – меняю города
И посвящаю жизнь дорожной музе.
Но как же много радужных иллюзий
С годами исчезает навсегда!

Чем дальше еду, тем яснее суть —
Не сбыться угасающей надежде:
Я остаюсь таким же, как и прежде,
Куда бы не свернул мой долгий путь.

Когда поэт, признаньем опьянённый,
С высот заоблачных на общество глядит,
Он головой качает отрешённо.
– Толпа презренная! – поморщившись, твердит…

Наезднику капризного Пегаса
Я посоветовал бы нос не задирать,
А съездить на вокзал, узнать, где касса,
Увидеть очередь и место в ней занять.

Купить билет, взвалить рюкзак на плечи,
Взять в руки удочку и двигать на перрон.
Услышать не хорей, а просторечие,
Садясь в заполненный «толпой» вагон.

Раскрыть глаза невинные пошире.
Достать бельё, с трудом на полку влезть.
И, наконец, понять, что в нашем мире
«ТОЛПЫ» не существует – «ЛЮДИ» есть.

Вот мать с ребёнком чутко задремала.
А вот матрос, высокий как флагшток.
Шахтёр с Кузбасса, рыболов с Ямала…
Не до стихов твоих им? Ну и что?

А ты не знал, что есть дела важнее,
Чем слушать поэтическую речь?
Когда завязнут все в стихах по шею,
Кто будет строить, сеять, булки печь?

Поэзия – не средство возвышения
Над «бренным» миром, что «погряз» в трудах.
Она источник счастья в дни лишений,
Маяк в час бури и приют в горах.

Но ты от сложных дел стоишь в сторонке,
Бесплотные рисуя миражи.
В плацкартах нет возвышенности тонкой,
Зато есть жизнь – без масок и без лжи.

Зато есть лица, мысли, жесты, взгляды,
О мелочах житейских разговор
И жалобы, мол, всюду беспорядок,
И о делах в стране негромкий спор.

Потом есть утро и восход румяный,
И поплавок на зеркале реки,
И блеск росы, и запах сена пряный,
И тишина в предчувствии строки.

Женским голосом сверху звенит,
Стрелы рельс в горизонты вонзает,
Перевёрнутым ульем гудит
Вавилонская Башня вокзала.

Я ныряю в потоки людей —
Меня сносит течением судеб.
Не поймёшь здесь кто свят,
кто злодей,
Кто грешит, кто карает, кто судит.

Накрывают меня с головой
Беспощадные волны разлуки.
Кто-то дом покидает свой,
Кто-то жмёт на прощание руки.

Кто-то едет за солью морей,
За ракушкой и бронзой загара.
Я же прыгаю в море людей
И купаюсь в их судьбах задаром.

Скорый поезд резво мчится
Вдоль ночных полей.
– Будь любезна, проводница,
Чаю мне налей.

Не могу заснуть я ночью,
Хоть душой и чист.
Сон мой нервный
рвёт на клочья
Чей-то храп и свист.

Фонари на полустанках
Свой наносят вред:
Мне по векам, как по ранкам,
Бьёт слепящий свет.

Злые тени корчат рожи,
Дождик моросит.
Положение лишь может
Разговор спасти.

Но не станет проводница
Слушать мой рассказ.
– Что вам надо?! – возмутится, —
Я не знаю вас.

Недоверие родится
К внешности моей.
– Ты не бойся, проводница,
Просто чай налей.

По ступенькам мокрых станций
Свой продолжу путь.
И под утро, может статься,
Всё ж смогу заснуть.

Есть что-то неизбежное – как время,
В колёсном перестуке поездов,
В ритмичном беге рек и городов,
В мерцании звезды, что в небе дремлет,
В змеином танце гибких проводов
На фоне отцветающих садов
И в прелести зардевшихся закатов…

С поездкой в поезде
сравнил я жизнь когда-то,
Похожие черты посмел найти:
Лежишь на полке, а вагон – летит.
В окне мелькают люди, встречи, даты.
И кажется, что нет конца пути —
Одни лишь развлеченья впереди.