Vysheslav Filevsky - 70 оттенков небесной любви. Поэтическая книга

Просьб нет. Желаю лишь боготворить
И полыхать вселенскою зарницей
В стране любви, тобой дышать и жить,
И как в тебя, в всё сущее влюбиться…

Какие просьбы… – Счастье без препон.
Огонь в огне – мой дух в любовной бездне…
В любви – не человек: обожествлён
Космическою огненною песней,

Струящейся из глаз твоих в глаза,
Из духа в дух, из сердца в сердце…
Воспринял – и разверзлись Небеса,
И я уж неотличен от младенца:

В любви так чист и свят – новорождён.
Чрез взгляд воспринял огненную веру —
И звёзды мира перед ней померкли.
Горит лишь та, в которую влюблён.

Ты проста, как цветы полевые,
Как трава, что сжимают персты.
О любовь, простота твоё имя.
Ты бела, словно лист бересты.

Ты румянцем похожа на зорьку,
Синевой – на небесную глубь.
Хрупок облик твой девственно тонкий,
Нерушима священная суть.

Твоя сила в полымени горнем,
Что страстям потушить не дано.
Ты одна то, что в мире бесспорно.
Дух и плоть – всё в тебя влюблено.

Пропитала сознанье и душу.
Превратила сердечко в костёр.
Я любовь не боюсь обнаружить.
Я её во всю ширь распростёр.

Как и ей, нет конца мне и края.
Я бытую стремниной огня…
И Лузия в ответ на меня
Из картины с любовью взирает.

Мой пламенный дом… В нём ни стен, ни окошек.
Он там, где и я: и вокруг, и внутри.
Он – рай. И блажен всякий миг, что в нём прожит.
Гори же, любовь моя, животвори.

В домý не один, но со ангелы вкупе —
Кто в теле, кто в духе – единой семьёй.
И сердце, пылая, живёт тем, что любит…
Любовь – это тихая радость, покой.

В любви нет надежды: она – само счастье.
Чуждá ей тоска и неведома страсть.
Любовь воскресенья, как люди, не чает,
Поскольку в обличии может пропасть.

Но в духе она, как Всевышний, предвечна.
Любовь – мой родительский дом и очаг.
Пред ним я стихиры слагаю беспечно
И таю в Лузии бездонных очах.

Лузия ж, блаженная в простосердечье,
Любовь, всем кто жаждет её, раздаёт.
И дом мой в огне её взгляда плывёт
Из плотской юдоли в бесстрастную вечность.

Как нежен, прозрачен, неярок
Твой лик – словно образ во сне!..
Он будто меня упрекает
За взгляд, заставляет краснеть.

Тебе он не нужен, я вижу.
Но сердцу так трудно молчать.
Люблю – и текут в небо вирши.
Их ток очень трудно унять,

Как слёзы, что льются нескромно
Мешаясь с бесстрастной строкой.
Трепещет бумага любовно,
Души нарушая покой…

Ушёл… Завершаю стих в нефе…
Висит на кресте Иисус…
А я… как же счастлив, о Небо!
Я благоговеньем упьюсь,

В огне обнимая мир дольный…
В молчанье я – пламенный крик,
Что дерзко смущая твой лик,
Вселенную радостью полнит.

Бессмертие —оно, как полусон в среде бесплотных,
Существованье сгустком пламени в огне,
Забвение всего, что не влюблённость,
Жизнь в Лона мира беспредельной глубине,

Сердечная готовность где-то воплотиться —
Цвести в иных мирах и бросить семена,
Благоговеньем и любовью длиться,
Не прерывая счастья бдения и сна,

Знать, что горенье духа не престанет,
Хотя начало было: взгляд, что огнь возжёг,
Как молния. И, ею облистанный,
Я понял, что такое непостижный Бог.

Он – пламя, в коем что-то возникает
На миг, тысячелетье, миллионы лет
И тонет в Духе, но не исчезает…
У Божества, как и у Жизни, смерти нет.