Vysheslav Filevsky - 70 оттенков небесной любви. Поэтическая книга

Река Времён в сиянии святой – померкла.
Утёс любви духовен. Тем – неколебим.
Стоит – и мимо жизнь стремится незаметно.
Мне дела нет: непостижимым я любим —

Святой Лузией – и текут сквозь сроки слёзы.
Притвор церковный, неказист… Он – моя твердь.
Когда придёт пора, мечтал бы умереть
Очам Лузии поручивши душу в бозе.

Молчишь… Но мне сладко с тобой и молчать.
Ты мной недовольна… Прости, горько каюсь…
Я чувство святое восславить стараюсь —
Сердечный огонь… Мне его не унять.

Горит – и ты хочешь, чтоб я его прятал
От суетных глаз, оскорбительных чувств?
Я наг пред людьми: я любовью сочусь.
Язвят? – Ну и пусть. Не желаю пощады,
Но только усердней, смиренней молюсь,

В сердечной любви объясняясь хулящим.
Любить – это сладко – друзей и врагов.
Любовь – отчий край и священный покров.
Я счастлив жить сердцем, любовью горящим.

Огонь – как вода. Не могу удержать
Его я во трепетно сжатых ладонях.
Он льётся, струясь от чудесной иконы,
Старается Минас-Жераис обнять —

Весь мир, хоть его поразить невозможно
Ничем: мир привык, что нутро его ложно…
– Огонь? – Его нет. Просто болен поэт.
Не стоит вниманья чувствительный бред,
Что людям поведал он неосторожно.

Твой девственный лик можно взглядом унизить.
Тебе неприятен блеск праздных очей.
Лузия, твой дух я люблю больше жизни.
В нём Небо, рыданье, бессмертья ручей,

Что в душу с любовью течёт из картины.
Он лишь для меня. Средь людей мы одни.
Нет чувства прекрасней в подоблачном мире,
Чем лад тех сердец, что в Творца влюблены,

Кто, тело презрев, рады духу отдаться,
Ликуя, цветя в Небесах ль, на Земле ль.
Я счастлив в молитве любви подвизаться.
И петь для тебя, как божественный Лель.

Свирель же я сам, и звучу всем собою.
Прекрасней напевов не в силах создать
Никто. Только сердце предвечно живое
Творца, ниспославшего мне благодать

Любить и звучать неземною свирелью
В среде бестелесных, подобных тебе.
Лить слёзы от счастья и благоговеть,
Отдавшись молитвы святому безделью.

У ног твоих строю духовную хижину.
Бел и невидим мой пламенный дом.
Тружусь в неде я нии чистом, возвышенном,
Ввысь устремляясь в горенье святом.

Но где же стопы твои: в храме ли, в Небе ли?
«Вижу» везде их: они надо мной.
И, строя мой дом, я ласкаю их с трепетом,
Ставши горящей любовью струной.

Напевы пылают, созиждя строение.
Его, как звезду, зачинаю, кружась.
Душе так желанно бесстрастное пение.
В нём Явь и Навь, прославляю, молясь.

Бытьё в тихом пламени, дом необъятный мой,
Стóпы Лузии, всезнающий Дух…
Любовный огонь пахнет розами, ладаном.
Песня чарует галактики слух.

Дом без границ и работа вне времени.
Мир праздным счастьем пыланья объят…
Любовный огонь – ты ль для тела не яд?..
Да, это правда. Но в счастье горения
Жизнь принести ему в жертву я рад.

Что душу в облике твоём прельщает? —
Конечно, чистота, незыблемый покой —
Всё, что сопутствует в движенье к Раю…
Всевышний, душу в горнем счастье упокой,

Даждь благодать с душой Лузии купно
Бытийствовать, её касаясь лишь едва,
И целовать… (У наших душ есть «губы»! )
О, о… Душа от счастия едва жива.

В Раю не жизнь – бытьё в благоговенье,
В прекрасном, беспредельном, словно космос, сне.
Лузию вижу я духовным зреньем,
Вот так, как в этот миг картину на стене.

Но – там нет образа. Лишь чистота и скромность.
Ни губ, лица, ни глаз – лишь ощущенья их.
И царствует духовная влюблённость
В Лузию и во всех «святых» и «не святых».