АНАТОЛИЙ МУЗИС - Баллада о Северном Транссибе. Поэма о затопленном лесе (поэмы)

Вот это будет щель, так щель.

Таких тоннелей много ль в мире?

Все наизусть, наперечет.

Но этот строится в Сибири,

А «климат» здесь совсем не тот.

И все ж, Андрей, запахло домом?

Быть может встретят земляки?

Из темной глубины проема

Мерцают лампы-светляки.

Мы все из одного истока.

Но к а к нас мама родила?

Одним – комфорт, другим – дорога,

А третьим – новые дела.

Ты каску взял, вошел в забой,

Оставив за спиной покой.

Ты буришь.

Скверно! Гниль-порода!

Тоннель пришелся на разлом.

Уходит бур в породу схода,

Не как сверло, а напролом.

Туда гнетут раствор цементный,

Морозят грунт…

Вода по грудь.

Затраты сил беспрецедентны,

А продвижение – чуть-чуть.

И объяснять, конечно, мало

Тебе причину тех невзгод.

Семьсот – в районе перевала,

Семьсот землетрясений в год!

А тут случись такое лихо:

Рвануло гулко, как фугас.

В одно мгновенье стало тихо.

И бур заглох, и свет погас.

Лишь луч фонарика над каской.

Он слаб.

Он немощен.

Он мал.

Глядят товарищи с опаской.

– Там не иначе, как завал?

Мужская, трудная работа.

Обвалы, выбросы, вода.

Рубашка, мокрая от пота,

Еще не худшая беда.

И в темноте проходчик Федя,

Не молвил, выдохнул во мрак:

– В тайге с дубинкой на медведя,

Пожалуй, легче, чем вот так…

– В тайге?.. Ну, что ж, вполне

возможно, —

Сказал спокойно бригадир.

– А здесь без спешки, осторожно,

Чтоб друг за другом, выходи…

Ох, тяжела земная толща.

Как будто на плечах она.

Идут без разговоров, молча.

Вдруг, стоп! Дороги нет. Стена!

Но не до верха. Право, нет!

Там, над стеной, вверху просвет.

Скользя по валунам, по грязи,

Наверх, к просвету. Смотрят:

– Ба!

Вода фонтаном бьет в экстазе,

Как будто лопнула труба.

И о себе не беспокоясь,

Стараясь перекрыть «трубу»,

Спасатели, в воде по пояс,

Отчаянно ведут борьбу.

И луч из глубины тоннеля.

И крик: – Держись! Несу раствор!

– Давай балласт!

– Крепи панели!

– Ах, мать! Когда б ноге упор…

И мокрых брезентушек спины,

Их сверху разглядел Андрей,

В воде мелькают как дельфины.

– Скорей! Скорей! Еще скорей!

Откуда силушка берется?!

– Ребята! Разбирай завал!

Пускай вода в забой ворвется,

Чтоб уровень ее упал…

– Скорей!.. Сюда!.. Эй, кто там

с ломом?

Поддай отсюда! Не тяни!..

Андрей и сам еще не понял,

Что он командует людьми.

– Эй, справа! Быстро! Не возиться!..

Кто б спорить стал в такой момент.

Пробили щель, все изменилось.

Как будто бы открыли кран.

Вода, свирепо набирая силу,

Стремительно пошла в проран.

И встали на ноги фигуры.

Балласт фонтану поперек.

И вот, струя уже в натуре

И не струя, а ручеек.

А ведь могло быть все иначе.

– Скажи, братуха. Повезло!

– Ну, что ж! С удачей, так с удачей!

Как в песне: «Всем смертям назло»…

Идут на выход из тоннеля,

Идут как будто по реке.

Вот свет забрезжил, еле-еле…

Вот он уже невдалеке…

И солнце, вдруг, в глаза как брызнет.

Ты встал под золотым дождем,

Не чем-нибудь, а счастьем жизни

За испытанье награжден.

И мир огромный, голубой,

Как откровенье пред тобой…

Тут Федя хлопнул по плечу.

– Ты что молчишь?

– Да так! Молчу…

Зимник

А там, восточнее Байкала,

Где цепь межгорных котловин,

Там новое берет начало

Край камнепадов и лавин.

Двумя рядами встали горы,

Лишь синь-полоска в вышине.

Ты как в широком коридоре,

В непревзойденной тишине.

А то, похоже из колодца,

Раздастся отдаленный гул.

Земля внезапно содрогнется,

Как будто кто ее вспугнул.

Со склонов и вершин в долины,

Стремленьем яростным полны,

Сорвутся шумные лавины

И вскачь помчатся валуны.

Здесь нет дорог,

здесь только тропы

И те, не прямо, а в обход.

Здесь транспорт необычной пробы —

Олени или вертолет.

Олень,

Две пары тощих ног.

Пол центнера нагрузишь,

лег.

А для любого вертолета

Барьером служит непогода.

И с ней такие чудеса,

Что нет надежней «колеса»,

Когда мороз скует болота.

На первый взгляд как будто

странно.

Автомобиль. Не что-нибудь…

А путь здесь даже и не санный.

Обычный «зимник», зимний путь.

А между тем – и старожилы

Ту правду могут подтвердить —

Нам эти зимники служили