Таня Даршт - Время любить. Книга стихов

Слова, из памяти восшедшие
Уже созревшими плодами,
Замрут, как будто сумасшедшие,
В окно глядящие годами…

И будет столько древней вечности
В том целомудрии касаний,
Сколько лиловой бесконечности
В глазах подобия асаи.

И примет город, молчалив,
И преисполнит нежной веры
Весенний солнечный прилив
Под ликование Венеры.

1.
А может это мне всё снится
И то не лес, а лишь ресницы?
И отчего я так мала,
Вода как будто бы смола,
И птицы стонут, и лица тонут…

А может это лишь казалось:
Богами небо надрезалось.
Ко мне гуманны были годы,
Тайком показывая броды.
И солнце жгло, и было зло…

А может кто-то будет рад
Сказать, что описала ад…

2.
Ты закомплексован, милый гений,
Нервничаешь, плачешь и дрожишь.
Страх в тебе преодолел ступени,
По которым от себя бежишь.
Впрочем, есть на свете осторожных
Это нечто чёрных сухарей,
Что, презрев экзотику, вельможно
Анапестом заменив хорей,
Вызволит откуда-то из сердца
Чахленькое семечко любви,
Превратив его в единоверца,
И посеет, наказав: «Живи!».
Только жизнь – совсем не наказанье,
И не в каждой женщине – Лилит,
Свойственное страхам истязанье
Так противно воет и скулит.
Косвенные признаки элегий
Обобщают посвящений тени…
Одиноко на пустынном бреге
Обитает уцелевший гений.

3.
Второстепенные герои,
Талантливые примадонны…
Падут миры в глазах бездонных,
Я их прикрою…

Все смотрят почему-то в небо
И прославляют синеву.
Так отчего же мне потребно
Обнять траву?

Она наверно на погосте
Растёт янтарней и сочней,
Чтоб люди помнили: мы гости
Своих же дней…

4.
Не губерния, не волость,
То в душе такая полость:
Там провал твоей души
Обживают камыши.
(Твои мысли как секвойя,
А слова – как команчи).
Что-то всё-таки живое,
Шелестящее в ночи.
Твоё время бесконечно
(кто не любит – не живёт),
Кто в тебя войдёт далече —
Будет луговой койот.
Но никто тебя не знает —
Много тайны в диком свете.
Лишь в зрачке луны рыдает
Кислый разъярённый ветер.

5.
Почему так мало радуги?
Чтоб рассеялся туман, —
Люди слава-виноградари
Бьют в тревожный барабан.
Чтоб плоды, налившись свежестью,
Сизый выделив налёт,
И, презрев труды невежества,
Наполняли счастьем рот.
Почему так мало радости,
Есть печали и обман?
Люди, добиваясь сладости,
Сеют в радугу туман…

6.
Нет обречённости в живущих.
Всё ложь – про грубость чёрных рук.
В терновнике – двоих поющих —
Кровав досуг…

Противники себя же сами,
Помяв цветы,
И, восхитившись чудесами,
На них же стоя, жгут мосты.

И падают с испугом в Лету
Притоком рек…
Неужто видно лишь поэту:
Слаб человек…

7.
Расколи эту полночь звонком,
Отними у традиций занятье
Возвращаться босой и пешком,
И в потрёпанном бурями платье…

Можно бурю вдвоём переждать,
Даже можно прижаться друг к другу
И в любви ощутить благодать,
Замерзая в колючую вьюгу.

И вдвоём упадать в глубину
Этих звёзд и жестокого неба.
И губами врастать в тишину
Наших тел, как насущного хлеба.

И, оттаяв, вернуться опять
По зерну собирать наши годы.
И, смеясь, на цветах увядать,
И кончаться в законах природы.

Всех разбуженных встретит приют,
Где берут отпечатки души.
Там за ужином ложь не дают.
Я люблю тебя, спи и дыши…

1.
Правда излучает божий свет,
(только жаль – его не видит каждый),
Тьмою за неё распят поэт,
Как и был Христос распят однажды…

Говорят: пути сойдутся в Рим,
И слова пиит возводит в строфы.
Да свершится, но в начале им
Суждено бесславие голгофы.

И в начале было слово, – Бог
Пастыря словам послал – поэта,
И сказал во истину пророк:
«Вот ещё один из Назарета».

Образ тьмы – кровавый, как закат,
Свой символизирует упадок.
Солнце к горизонту – критик рад
Вероломству собственных нападок.

Ослеплённой вновь наставшим днём,
Чёрными железными губами
Тьма воюет с солнечным огнём
В мирной предрассветной панораме.