Судеб извилистые нити, переплетенья, узелки,
и станет боль немым укором, когда вдруг сходятся пути.
«Зачем, зачем?» – твердишь ты снова. Глаза туманные глядят.
Вонзаю я больнее слово, – глаза твои во мне кричат.
Все сходятся на перепутье. Все познается чрез себя.
Непостижимость перекрестка во власти силы естества.
Заведомо дана дорога, – она во мне, она в тебе.
Проникновение в другого определяет бытие.
Невысказанность завершённей. Соединенье – взгляд во взгляд.
Пересеченье, перепутье, – свершаем вечный мы обряд.
Мгновенье – точка исчезает, и дальше мы живем собой.
Уходим, чувство перекрестка уносим в памяти скупой.
Глаза твои твердят печально: «Зачем живу, зачем люблю?»
И я, убитая когда-то, в тебе себя я узнаю.
Все сходятся на перепутье. Все познается чрез себя.
Проникновение друг в друга – живая сила бытия.
Куда уж мне, рожденной столетней пылью,
Кричать: «Спасите!» во тьме умирающих звезд.
Хоть разорвите, орущую глотку – дробью,
Я отвечаю за нежность и вечность рос.
А мир бежит, одичало взывая к Богу.
Хрипя с трибуны о гибели нашей Земли.
Плывут табуны теней лошадей по кругу, —
Мираж далекой, забытой планеты вдали.
И завтра —
И было.
И вновь —
И потом
Пробило,
Отбило,
Черным крылом.
– Проснись, не успеешь!
– Помедли. Забудь.
– Ты так же говеешь?
Успеешь в свой Путь?
Зовут! Ты не можешь?
Предвидишь успех?
А путь одинокий, безрадостней всех?
Пробило.
Все тщетно.
Всегда
И во всем
Время, – как мера
Под черным крылом.
Достоверность тайны знаю,
Ибо бусы у луча
Ранним утром сосчитаю
Не томясь, не хохоча.
Достоверность тайны знаю,
Ибо вечером зарю
В путь дорогу провожаю
И цветы ее дарю.
Достоверность тайны знаю.
Ибо первую звезду
До утра оберегаю,
Птицей Феникс я пою.
Душа изгой всегда одна,
Всегда в Пути, всегда бедна
Лишь тем, что навсегда она,
Как дар богов – обнажена.
Жизнь, – как вихрь. В ночи – комета.
Всплеск души и крик впотьмах.
Ярко синяя планета, —
Звук в затерянных мирах.
Одинокая средь равных,
Вспыхнешь ярко или нет,
Средь дорог неясных, тайных,
Пронесешь свой жаркий свет.
Что делала я по утру?
Болтала с кенгуру.
Кормила ангелов с руки,
Плела венки.
Что делала в разгаре дня?
Я вышла из Огня.
Кудесник он моей поры —
Большой жары!
Что делаю по вечерам?
О, Меломан!
Я тайны поверяю Вам,
Но не обман.
Мгновенье жизнь, и хочется смеяться,
Но не могу я даже улыбаться.
И сладостно томленье ожиданья,
Где смерть – лишь долгожданное свиданье.
Мой светлый рыцарь из-за снежных гор —
Клинок холодный и небесный взор.
Дорогой длинной ты пришел ко мне, —
Вновь спутана грива на белом коне.
Блеск лат тяжелых, холодный звон…
Оставь за дверью. Зайди в мой дом.
Воды родниковой испей до дна.
Поверь, – я так долго была одна.
Губами прильни, – и скроется ночь.
Столетья, как тени несутся прочь.
И невозможное, – как дань,
Когда простерта неба длань!
Нас ждет с тобою Млечный Путь.
И меч свой, рыцарь, не забудь.
Пройдут века, и может быть,
Ты остановишься на миг.
Тогда прильни к моим губам,
Поверь, тебя уж, – не отдам,
Мой светлый рыцарь, из-за снежных гор —
Клинок холодный и небесный взор.
Рыцарь и дама, —
Роза и кровь.
Чаша обмана
Выпита вновь.
Песни, турниры —
Смерть и любовь.
Слава, кумиры —
Черви и вонь.
Смех и молитвы,
Яд и вино —
Грубость палитры, —
Нож под ребро.
Вши и гитара.
Те же слова.
Та же отрава —
Песнь до утра.
Время рыжим всадником,
Время белым всадником,
Время черным всадником
Мимо пролетает.
В моем старом садике,
В моем юном садике,
В моем вечном садике
Вишня расцветает.
Читать дальше