Татьяна Половинкина - Горгиппия

Дизайнер обложки Роман Щедрин

Редактор Игорь Глухой

Корректор Кира Саблина

© Татьяна Половинкина, 2020

© Роман Щедрин, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-1037-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Горгиппия – русская Атлантида: её давно не существует, но мы ходим по осколкам её легендарной земли, дышим её мифическим воздухом, греко-русские китежане. Мы живём под вековой водой, в мире, которого не существует.

Не прекращается спор между «простой поэзией» («традиционной поэзией») и «сложной поэзией». Замечательная краснодарская поэтесса Татьяна Половинкина, вроде бы, принадлежит к стану «сложных поэтов». Это так. Но есть сложность и сложность. Существуют две разные «поэтические сложности» (со своими разными культурными генезисами).

Есть более распространённая сложность, идущая от образного строя стиха. В начале ХХ века в русской поэзии произошла маленькая революция: означающее слово оторвалось от означаемого предмета. Начали этот процесс символисты, в текстах которых образ мог означать всё что угодно, то есть, не означать ничего. «Прекрасная Дама» Александра Блока – это не Любочка Менделеева; и вообще Прекрасная Дама не ездит на пароходе. В современной «сложной поэзии» такого типа связей между словами и предметами почти нет; «рыбы» в этой поэзии никогда не означают реальных рыб, а «птицы» – подлинных птиц. Но все эти слова могут нести в себе какой угодно смысл. Такие стихи надо расшифровывать как кроссворды, прилагая к тому или иному образу определённый культурный код.

Но есть иная сложность, идущая от языка поэзии. Это когда стихотворение в своей содержательной основе вполне традиционно, но усложнён способ транслирования этой основы. Такая сложность берёт начало в ранней лирике Бориса Пастернака. До поры для того, чтобы описать весну или осень, было достаточно взвихренных лирических штампов пейзажной лирики XIX века или точного в гиперреализме слова Ивана Бунина. Конечно, Фет пытался сказать о вёснах по-своему. Он изменил план поэтического высказывания, но оставил неизменным язык высказывания. А у Пастернака иным стал язык, превратившись в безудержный ливень поразительных образов, редких слов и взволнованных обмолвок. Однако мы понимаем, что в его сложных стихах речь ведётся не о горних символах и не о переплетении культурных напоминаний, а о реальной весне и о натуральной осени. Постепенно пастернаковский язык вошёл в плоть и кровь советской поэзии. Я не оговорился – именно советской поэзии, в которой «теснота стихового ряда» даже не считалась «модернизмом». Импрессионистически сдвигали семантические характеристики не только диссиденты (такие, как Леонид Губанов), но и вполне почвеннические советские поэтессы и поэты – Татьяна Реброва, Татьяна Смертина, Мария Аввакумова, Светлана Кузнецова, Борис Примеров.

Стихи Татьяны Половинкиной – это традиционные стихи. Пейзажная лирика, поэзия о любви, произведения о процессе творчества, тексты о состоянии собственной души. Но какой яркой, чистой, свежей радостью видятся эти стихи! Словно бы помутневшие общелирические темы промыли родниковой водой, и они засияли всеми красками. Чудесный родник Татьяны Половинкиной – необычные слова, сложные синтаксические конструкции, индивидуальные, неповторимые авторские интонации.

Вот как сказано об осени (обычнейшая поэтическая тема):

И никакой «осени-просини» и «сентябрьской грусти». Хотя «журавлиные сны» есть.

Вот опять осень, но другая, поздняя…

А вот – весна…