Сергей Копьев - Безотносительный

Живу, смотрю: цветные сны;

Чего-то в них не замечаю.

В тех снах цветение весны:

Я в них о призрачном мечтаю.

И сам я призраком тут стал.

Там в мир вхожу – подобен тени;

Тень заплыла во мрак зеркал:

Чтобы отдаться сну и лени.

В ночи, конечно, снятся – сны.

Ночами я смотрю в природу:

Сижу под кроною сосны;

Свой смысл снов открыв – Народу.

Народ – безмолвствует. Стоит.

И Русь стоит не шелохнётся:

Дамоклов меч над ней висит;

«…Мир ждёт – когда же Русь проснётся…»

Но, крепок сон – у Россиян!

Тут под сосной, под её сенью:

Спит странный Дух – мир Христиан;

Он убаюкан мягкой тенью.

Тут мне бы превратится в тень,

Иль в бесконечной тьме забыться;

Но, даже – это делать лень:

Тогда – когда тебе всё сниться;

Но, я был Тенью сотни лет.

А также: был я – Монолитом.

Сейчас в гробу лежит поэт,

На Русском кладбище забытом.

Но! Странно то, что снятся сны,

И в гроб пустой доносит ветер,

Все ароматы той весны;

В ней рядом с нами рыжий сеттер:

Желает нам он рассказать:

Какой он мир себе придумал.

«…А мне, на мир его плевать…»

Я ненароком, так – подумал.

И в мир свой врезал – Вертикаль:

Я полюбил (Её) значение;

Но, ломом гнул (Её) в спираль:

Я с ним оттачивал движение.

Я брал свой лом наперевес:

Мне с ломом даже Чёрт не страшен.

И я входил в дремучий лес,

Смотрел в руины старых башен:

В лесу разрушены дворцы;

Здесь погуляло лихо – Лихо.

Ну, что тут – скажешь: «…Молодцы!..»

В Руси опять, конечно, тихо.

В той тишине – горизонталь,

Сомкнулась с линией небосвода,

И точкой схода режет даль:

Там, в той дали, моя свобода!

Там мир Вселенский понимал;

Как лист сухой меня носило;

Но, там «Лик Смерти» увидал:

Её «Лицо» меня взбесило:

Красотка юная с косой,

«…Ты накосила (тварь) не мало,

Своею нежною рукой: —

Вот и родителей не стало…»

Как? Почему? Не знаю сам;

Смерть слишком скверная девица.

Я поднял палец к небесам: —

Вот угораздило родиться;

Но, мне придётся умереть

И нихрена мне не поможет!

Я не хочу на Смерть смотреть:

Она (Тварь) кости мои гложет.

А я единый и – Един!

Я пробегаю по нейронам,

Я понимаю: Бог – Один,

В сознании пляшет электроном.

В его сознании – пустота;

В его сознании нету Мира:

В моём сознании суета,

В нём гроб последняя «Квартира!»

И как-то стало мне смешно.

Я как-то странно рассмеялся:

«…Тут быть юродивым грешно:

Похоже, грешным оказался…»

Грешу с оплатой по счетам

И принимаю жизнь как странность;

«…Всё Мироздание Мой Храм

И в этом Храме – я как данность.

И в нём мой разум крепко спит,

И просыпаться не желает;

Он в мир по Русски говорит;

Мне тексты Русские читает…»

Он как – Григорий Перельман,

Решил: решить свою задачу…

С ним я опять разжёг кальян;

Пускаю кольца – время трачу.

Спускаюсь в «Чёрную дыру»

По «Червоточинам вселенной»

Вниз – словно в кроличью нору,

С душой своей уже – Нетленной.

Надеясь там найти ответ;

Надеюсь там решить задачу:

Как посетить тот Бывший Свет,

В котором я смеюсь и плачу.

Ведь мир мой точкой на стекле:

Я в этой точке электроном;

В ней наяву, а не во сне;

Плыву по призрачным нейронам:

В них пустота открылась мне,

В них тьма из бездны, в бесконечность,

Летит по световой волне

И в них мгновение как вечность!

В них я мгновеньем становлюсь,

И понимаю: «…Всё свершилось!..»

Я больше к Богу не стремлюсь:

Мысль в электрон переместилась.

Он свет и тьму в себя вобрал,

И за текстуру смело вышел;

Он вывел новый интеграл:

Конечно, Бог его услышал;

Но, до мгновения «Всего…»

Шута сознание прошептало:

«…В мгновении нету – Ничего!

И кукиш Богу показала…»

Всё – это было так давно.

Так было всё – это недавно.

Там «Солнце Красное» зашло,

И Смерть взошла на трон коварно.

А я всё тут – среди могил:

Средь них последний миг прощания;

Там, где тебя похоронил:

Оставил там свои желания.

Полвека медленно прошло;

Но, время быстро пролетело.

В сознание прошлое вошло:

Ещё не всё оно истлело;

В нём я по прошлому брожу,

И ничего не понимаю:

«…Какому «Богу» тут служу,

Какую веру принимаю.

Иль вера выбрала меня?

А я Язычник? Иль – безбожник?

Тут память – о тебе храня;

Пишу твой лик: ведь я художник!..»

Законы времени страшны:

Я постарел на пол столетия.