Мари Полякова - Светотени. Лирика

Как странно – злая фея в суете

не ссорится, не помнит виноватых.

Владыкой скромным сзади подойду

и попрошу: «Ты спрячь свои колючки!

Оставь улыбку только на виду.

Ну. как мне без тебя, добрейшей злючки?»

Всё по-прежнему – кухня, борщи – а там,

На экране кому-то звонит Ван Дам

По российскому МТС

(по лимиту, а может, без),

И меню Королевы в Фейсбуке…

За моим окном то дожди, то снег.

Видно, троллит климат

(и смех, и грех),

А на очень чужом Бали

солнце греет не за рубли,

Светит всем просто так, от скуки.

Ни к чему воевать и лезть на рожон,

А завидовать бреду – какой резон?

На экране сплошная муть,

не пора ли мне отдохнуть?

(видно что-то сбои’т в механизме).

Я листаю ленту: теракт, карнавал,

Интернет-магазин, на цены обвал…

Понимаю потом, во сне,

как спокойно живётся мне

В настоящей, не в «ленточной жизни».

В просветах штор подслеповатых окон

Огни, мерцая беглой аритмией,

Тревожат межсезонные стихии.

И ночь плетёт из тайны новый кокон.

Тихонько тает снег – уже не скроешь!

Астрологи не спят. А по прогнозам

Едва ль успеют потрещать морозы —

Теперь пора в отставку и в былое.

Сигналит скрипом ржавая калитка.

Неспешными движениями чётко

Елозят небо облачные щётки,

Горит луна весенним блинным слитком.

Забыла зонтик. В ниточках дождя

Запуталась совсем. Судьбе покорны,

По лужам туфли-лодочки скользят…

Промокла. Дрогну. Хочется поп-корна,

Случайного касания руки

И магии во мраке кинозала,

Где разуму и воле вопреки

Душа то ввысь, то ухнула, упала.

У касс кинотеатра толчея.

Примерив на лицо улыбку мима,

Без зонтика, свободная, ничья,

Я в «лодочках» плыву всё дальше, мимо.

Уже не льёт. Не дождь, а так, пунктир,

Штрих-код весны – попутчик и советчик.

Плыву. Со мной плывёт зелёный мир,

И белым парусом – в каштанах свечи.

«Хочешь быть счастливой – будь ею!» – этому простому правилу она следовала неукоснительно изо дня в день. Каждое утро мелодичная трель будильника мягко и незаметно «вынимала» её из сна, как дитя из колыбели, а далее следовало чудесное пробуждение, когда, потянувшись по-кошачьи, она начинала улыбаться новому дню.

Но в это утро всё пошло не так. Сегодня её разбудил резкий и очень уж настойчивый телефонный звонок. Пришлось «вынырнуть» из тёплой уютной постели и шлёпать босиком к телефону, в который раз вспоминая о том, что давным-давно надо было удлинить шнур. Но самое обидное заключалось в том, что, когда она сняла трубку, раздались частые гудки «отбоя». «Неплохо для начала», – с досадой подумала Ксения и, не дожидаясь повторного звонка, вернулась в спальню. Ложиться досыпать не имело смысла: до звонка будильника оставалось 15 минут, поэтому она включила музыку, подошла к окну и привычным жестом отдёрнула шторы. Пейзаж за окном тоже не радовал: серое и неприветливое осеннее небо, из которого сыпал мелкий холодный дождь, буквально давило на город. «Ничего, всё пройдёт!» – усмехнувшись, изрекла Ксения для себя соломонову мудрость и бодро направилась в душ.

Ксении Корецкой недавно исполнилось двадцать четыре. Её нельзя было назвать красавицей, но она была стройной высокой девушкой, а пышные каштановые волосы и чуть раскосые каре-зелёные глаза придавали ей неповторимое очарование, делали её, как говорится, «девушкой с шармом». Но, наверное, самым главным её богатством была искренняя открытая улыбка. Уж если она улыбалась, то даже самые хмурые лица рядом с ней светлели. «Она идёт по жизни, смеясь» – ей-богу, эта строчка как нельзя лучше подходила Ксюше. Может быть, поэтому и жизнь улыбалась ей тоже.

Очень легко, как бы играючи, Ксюша закончила школу и поступила в институт. Учиться ей нравилось, было интересно. Но и природное обаяние играло в её жизни не последнюю роль. Ведь открытому и радостному человеку гораздо легче добиться успеха, чем угрюмому надутому буке. Наверное, именно благодаря этому умению радоваться жизни, она попала на практику в одно из лучших туристических агентств города, и, наверное, поэтому после окончания института её уже ожидало место менеджера-администратора в этом самом агентстве, которое называлось «Вояж».