Илья Бровтман - Евангелие ХХІ века

85. «Не сотвори себе кумира, —
Моисею на горе Синай,
Завет сказал Создатель мира, —
И ты о том не забывай».

86. Но люди, Богу не внимая,
Себе создали идеал.
И сами от того страдают
Среди гламура и зеркал.

87. Готовы сладостные оды
К ногам кумира положить,
И даже вера стала модой,
А не стремлением души.

88. О грешном хвастаемся в блоге,
Про стиль, фасон и прочий вздор.
И мысли наши не о Боге
Когда крестимся на Собор.

89. Свобода стала модным словом,
С ней демократия – сестра.
Их нет нигде, одни оковы
И лозунги как мишура.

90. За их мираж несётся в реку,
Как водопад людская кровь.
А, в сущности, в угоду веку,
Другой фасон у кандалов.

91. Любовь и брак сейчас не в тренде.
Разврат и пошлость правят бал.
Мы все как будто в секонд хенде.
Нас кто-то где-то примерял.

92. Тела – разменные монеты.
Зачем любить? Зачем страдать?
Стремятся юные Джульетты,
Чтоб кто-то им согрел кровать.

93. Рисуют кошки и дельфины.
У живописцев новый стиль,
Хотя подобные картины
Годятся разве что в утиль.

94. Безвкусица дошла до края,
И ею люди увлеклись.
Умы и души растлевая,
Царит такая живопись.

95. Я поняла людей природу.
Толпа как воск и пластилин,
И тот, кто нам диктует моду
Наш настоящий властелин.

96. Пролито пота, слёз немало,
Но я открыла ателье.
Союз труда и капитала,
И я известный кутюрье.

97. Я, наконец, властитель мира.
Сбылась заветная мечта.
Для многих стала я кумиром,
Но я как шар – внутри пуста.

98. Известность дело наживное,
Но выше неба – неба нет.
Как грустно осознать такое
В неполных девятнадцать лет.

99. И вот я здесь. Врачи сказали,
Что вот бы им Господь послал
Мои сомненья и печали,
А заодно мой капитал.

100. Меня смотрели сразу трое
Врачей, глядя, как я мечусь.
Они назвали паранойей
Мои страдания и грусть.

101. Врачи смирительной рубахой
Меня пытаются лечить.
Легко сомнения и страхи
В строке «диагноз» объяснить.

102. Всё чаще помыслы о тризне
Ко мне приходят вместо сна.
Что делать если чаша жизни
Досрочно выпита до дна?

103. Христос смотрел в глаза Венеры
И, восторгаясь красотой,
Он размышлял о том, что вера
Ей сможет принести покой.

104. Вот, наконец, собравшись с духом,
Он разомкнул свои уста.
Его слова ласкали ухо.
Умолкли птицы на кустах.

105. – Напрасно думаешь красотка,
Что ты познала этот мир.
Что к берегу приплыла лодка,
И скуден твой последний пир.

106. Что этот двор – приют последний,
И солнце не взойдёт в зенит.
Что сердце трепетным волнением
Тебя уже не озарит.

107. Вернись на землю. Не пристало
Грустить властительнице мод.
Ты главного ещё не знала —
Любви. Она к тебе придёт.

108. Взгляни вокруг. Как всё прекрасно.
Блестит как жемчуг водоём.
Кленовый лист багряно-красный
Осенним солнцем озарён.

109. Поверь, он не грустит ночами
О прожитых счастливых днях,
А верит: с вешними лучами
Зазеленится на ветвях.

110. Ползёт личинка шелкопряда,
Себя, заматывая в нить.
Она, преодолев преграды,
Сумеет мотыльком парить.

111. Вот так и ты, прорвав свой кокон,
Расправив крылья поутру,
Познав любовь, взлетишь высоко,
Забыв уныние, хандру.

112. Ты не гляди на жизнь так хмуро.
Сними с лица и сердца грим.
Открой себя для стрел Амура,
И мир покажется иным.

113. Не жди когда полюбит кто-то
Тебя, сама во всё вокруг
Влюбись, и листьев позолота
Излечит сразу твой недуг.

114. Зарёй любуйся и закатом.
Согрей, кого ни будь в мороз,
И наслаждайся ароматом
Медовых трав и дивных роз.

115. Поверь, я знаю как приятно
Когда какой ни будь герой
В тебя влюблён, но многократно
Прекраснее любить самой.

116. Нет друга и врага отныне.
Люби любую божью тварь.
И возложить свою гордыню
Сумей Венере на алтарь.

117. Пускай твои откроет двери
Прекрасный ликом Аполлон,
И поклоняется Венере
Весь олимпийский пантеон.

118. Сидела девушка внимая.
Проникли речи в сердце к ней.
От них богиня молодая
Вдруг стала выше и стройней.