Валерий Суховей - Сказка о деревянном орле

Царь насупился легонько. Казначей: молчу, молчу! Подошел к нему Егорий и похлопал по плечу:

– Не жидобься ты, Алешка, застращал нас прямо уж. Да, потратимся немножко, но какой сорвем мы куш! В крайнем случае, ты выйди – на подворья посмотри, если все хреново выйдет – можем на годочка три приподнять чуток налоги. Наш народ не запищит. Все же ты еще немного нам деньжонок разыщи: править на отраду людям мы давали всем обет. Больше обсуждать не будем! Есть вопросы? Вижу – нет! Что ж, поставлены задачи, цели определены. И теперь должны мы, значит, раздобыть из-под земли всех умельцев наших лучших, им условия создать. Что попросят, то получат, чтобы сделать все на ять! Я Премьеру поручаю отобрать пять-шесть работ, лучшие из тех, что чает предоставить наш народ. Коли больше светлых мыслей не услышу я от вас… Где там писари зависли? Я хочу издать указ!

Просветлевшим своим ликом царь собрание обвел, встал, понять давая мигом, что закончен разговор.

– Вы свободны!

И с азартом, словно позади был зверь, бегуном с высоким стартом побежали все за дверь.

А навстречу из приемной, гордо голову неся, шла девица с взглядом томным, в руку толщиной коса. Семенил за ней привычно и чернильницу тащил хоть одетый и прилично, но не лучший из мужчин. И пока я только мыслил, объяснять вам или нет, кто из них был просто писарь, кто – почетный референт, вдохновляемый сияньем девичьих бездонных глаз с чувством, с толком, с пониманьем диктовал Егор указ. Но так как над каждой строчкой писарь искренне корпел, то от буквицы до точки часик так и пролетел.

Глава 2

Не просохли и чернила, легши на царев указ, а министров рать спешила донести его до масс. На столбы и на заборы, а кой-где на постамент был уже наклеен вскоре этот важный документ. Министерства собирали всех чиновников своих и усердно заставляли изыскать мастеровых. И гонцы на всяких мельницах, заводах, мастерских ринулись искать умельцев, узнавать таланты их.

А народ – душа живая – рад откликнуться на зов. Подошли, куда сказали, нужных дождались часов и в дворцовые ворота так рекой и потекли. Еле стражи воеводы там порядок навели. Всех построив друг за другом, осмотрели их мешки, повели к палате цугом под тычки и под смешки. Каждый – от мальца до деда – в государев комитет предоставил то, что сделал за последние пять лет. Много мастеров толковых проходило меж судей, да никто особо новых им не предложил идей. А пока Премьер-министр с комитетом новеньким там ни медленно ни быстро все искал диковинки, в разукрашенной палате с позолотой и резьбой, бороду свою лохматя, восседал министр другой. Перед ним во фрунт стояли те механик и столяр, о которых вспоминали на приеме у царя. Порученец специальный их доставил налегке, и что скажет – они ждали – их Министр по технике. После театральной паузы, хмурясь, будто бы в укор, что, мол, из-за них наказан, тот затеял разговор:

– Прибыл царь позавчера с-под заморского бугра и привез оттуда вести, что и вам узнать пора. В Англии, он говорил, будет это…черт, забыл! В общем, «ярмарка» по-русски, так он нам переводил. Навезут туда полно всяко-разное г… Ну и нам туда представить что-то нужно все равно. Из цехов я вас достал в день рабочий неспроста: руки ваши золотые, и головка не пуста. И они сейчас нужны для родной своей страны: сделать что-нибудь такое, в чем другие не равны. Чтоб страна цвела у нас, смастерить должны как раз то, что выставить не стыдно за границей напоказ. Уточненье тем даю, кто не ловит мысль мою, на работу вам неделя, а потом – бегом к царю. Пожелал Егор вперед, предложить Европе плот. Значит, ярмарка-то эта, в части транспорта пойдет. Поплывем на том плоту воплощать людей мечту! Видно, транспорт за границей, хэх, не в эту… и не в ту!

Кум Лександр засомневался и в натруженных руках шапку смял, вздохнул, собрался и сказал несмело так:

– К разуменью моему в толк никак я не возьму: неужели в той Европе хуже, чем у нас в дому? И сомнение берет, что у них хреновый флот. Да и то, чтобы основой в ихнем флоте был бы плот. Там, куда ни погляди, корабли везде поди, а плотов-то наших этих и подавно – пруд пруди. Как такую ерунду да в Европе продадут? Не, на ярмарке с плотами, чай, окажемся взаду.

Наш министр не стушевался, сам смекая на ходу: царь, когда к ним обращался, все ж не то имел ввиду. Но, не подавая виду, что не так понял царя, мастерам-умельцам выдал, их ругая почем зря:

– Ну, кому на ум придет показать в Европе плот? Царь сказал так фигурально – не совсем он идиот. Были бы нужны плоты, он не вам бы стал платить. Бондарь сел бы тут аль плотник, а совсем уже не ты. И, на всякий-то случай, умничать, давай, кончай. Что прикажут, то и делай, за других не отвечай. А не то, дрянной мужик, вырву грешный твой язык! Во, сказал как кучеряво, что-то так я не привык… Допустить я не даду, чтоб страна была в заду. Я работаю как лошадь, вишь, пока не упаду! А они мне тут стоят и турусы разводят! Я вас сам когда угодно затолкаю в ваш же зад! Выделяет вам казна денег столько, что Бог знать, но работать вам раздельно царь изволил приказать. И дают вам те рубли, чтоб построить корабли, да такие, что в Европе и придумать не могли.