Алексей Раздорский - Я – гражданин. Стихи

Шёл с флагом отец, несла мать транспарант —
«Советский Союз – всему миру гарант!».
Крепили к одежде в тот день ордена —
У них за плечами была вся война!

Я помню, звучал, как гром среди неба,
Хрущёва призыв: «Дадим больше хлеба!».
В стране было плохо тогда с пшеницей,
Но мы не просили зерно за границей.

Хлеб по талонам с утра получали,
Ждали часами, но не ворчали!
Зато был украшен стол чёрной икрой,
Цена ей тогда была дармовой!

Ещё ветеранам давали паёк:
Пачку печенья, индийский чаёк,
Колбаску салями, баночку шпротов,
Болгарских томатов и всяких компотов!

Но праздник я помню не сладким вареньем,
А искренним чувством и настроеньем!
Счастливым в тот день себя чувствовал я,
А вечером в доме встречались друзья.

С бокала всегда начиналось застолье,
Шампанским родители чокались вволю,
И тосты звучали один за другим:
«За нашу страну! Врагов победим!»

Правда, в те годы мы и не знали,
Что против той власти б у нты бывали,
Войсками тогда народ подавляли,
Но только об этом нигде не сообщали.

Когда жил в Ростове, слушок пробежал,
Что в Новочеркасске завод бастовал
И, чтобы протест поскорее замять,
Хрущёв приказал народ расстрелять.

То было в июне, не Первого мая,
Но я это помню, не забываю.
Досталось тогда от военных рабочим,
Главному классу страны, между прочим…

Теперь, когда вижу я много военных
На улицах мирных в городах современных,
Меня посещает тревога с сомнением —
Не дело бойцов воевать с населением!

В поле на танках и в пешем строю
Учатся пусть стрелять, как в бою,
А в городе видеть колонны я рад,
Только когда знаю точно – Парад!

Легко закрасить ярлыком
Всё то, что мы совсем не знаем,
А правду, скрытую замком,
Не видим и не открываем.

Архивы спят из года в годы,
Секреты старые хранят,
Их открывают для народа,
Когда власть прошлого бранят.

Чтоб понял ты, что было хуже,
Когда и не было тебя,
Всю гадость вывалят наружу,
Бессовестно хваля себя.

Кто был плохим – того прославят,
Или совсем наоборот,
Странички с грифами заставят
В обратном убедить народ…

Тиран, предатель, самозванец,
Идей бессмысленных творец,
Маразмом поражённый старец,
Воров и жуликов отец…

Мы ярлыки всем налепили,
Осталось только повторять,
А про дела, какие были,
Никто не хочет даже знать.
Мы видим только поле власти
Без вредных трав и сорняков,
Как айсберга – сияют части,
Под белым – горы серых льдов.

И вот опять «лояльный» автор
Строчит книжонку про вождей,
Отца реформ зовёт «диктатор»
И восхваляет палачей.

Читать не стану небылицы
К перу прильнувших хитрецов,
Откройте правды нам страницы,
Избавьте книжки от лжецов!

В моём архиве есть портрет,
Картонка, а на ней мой дед.
Той фотографии лет сто,
Уже не различить лицо.

Он в форме, с саблею наперевес,
Усы, фуражка и обрез.
Царю, народу он служил,
По слухам, атаманом был…

Но всё то было так давно,
Кем он служил – мне всё равно,
Заставу, что он охранял,
Конный отряд с землёй сравнял.

Всех порубили на куски,
Нашли лишь формы лоскутки,
А чьи – уже не разобрать,
Да и в могилы не собрать.

Вдова – семи детишек мать —
Осталась с ними голодать.
В их дом ворвались мужики,
Зерно забрали, все мешки.

Но не сломило это мать!
Сама смогла всех воспитать.
Молилась богу лишь о том,
Чтоб он хранил семью и дом.

Ильич, что кашу замутил,
Он тоже ведь недолго жил,
Та пуля, с ядом что была,
Его до смерти довела.

Народ хоть очень и страдал,
Но нового вождя избрал,
А тот, внезапно став вдовцом,
Похоже, тронулся умом.

Своих друзей перестрелял,
Простых людей в тюрьму сажал,
Зачем-то с немцем стал дружить,
Солдат его летать учить.

Решил, наверное, схитрить,
Добычу вместе поделить,
Но сам попал в такой капкан,
Что уйму жизней стоил нам.

Народ, «катюши», холода,
Победных маршей череда,
Фашистов мы смогли разбить,
Европы часть освободить.