Семён Старобинский - Эта книжка обо всём

Я стариком не чувствую себя,
Ведь по сравненью с веком лет мне мало.
Мне сетовать на время не пристало.
Мы молодеем, ближних возлюбя.

Промчался век, сметая за собою
И первую любовь, и первый опыт
Наивной страсти. Утихает топот
Пегаса дряхлого. Он скачет на покой.

Орфей свирель мне как-то подарил.
Стех пор храню её я под подушкой.
Когда-то я с очередной подружкой
Под свист её отплясывал кадриль.

Теперь хватает сил, чтоб дунуть раз,
Непринуждённо пояснить оплошность,
Сказать с интеллигентным видом пошлость,
Не покраснев под взглядом женских глаз.

Друзья, мы в новый век вошли, как в зал,
Забыв о том, какой кому десяток.
Ведь возраст не такой уж недостаток.
(Так кто-то хорошо про нас сказал.)

Мы песне посвятили много лет.
Мы пели, как умели, но с душою.
Так скажем же друг другу: Я с тобою!
И дай нам Бог как можно больше лет!

Бесконечное лето… Какая тоска!
Никогда б не подумал, что бредить зимою
Стану я по ночам. Что захочет рука
Погрузиться в сугроб. Что замёрзшей рукою
Захочу охладить свой пылающий лоб,
Перегретые нервы спасти от потравы.
И почувствовать вновь благодатный озноб
От торжественной близости зимней дубравы.

Ах как трудно привыкнуть, что лиственный лес
Не имеет осенней багряной окраски,
И из листьев опавших, утративших вес,
Не соткался рисунок таинственной сказки.
Не весят паутинки на стылых ветвях,
Не тоскуют на склонах пожухлые травы,
И в забытых стогах на усталых полях
Не ночуют любители страстной забавы.

Я в России всегда уставал от зимы,
От сапог на меху и от зимней одежды,
Ненадёжных дворов, полусуточной тьмы,
Но меня там всегда, согревали надежды.
На грядущий апрель с ликованьем грачей,
На весенних дождей санитарную ярость,
На пробивший ледок говорливый ручей
И весёлых детей суетливую радость.

Здесь за снегом могу я махнуть на Хермон,
Чтоб денёк покататься по горному скату…
Как легко с ним рифмуется имя Семён…
Не случайно, наверное, это ребята!

Хочу в леса, в глубины, в дебри, в чащи,
В дремотный мир нетронутых ветвей,
В стынь облаков, над городом летящих,
В зелёный рай Московии моей.
Хочу, чтоб травы приняли любовно
Меня в объятья тихие опять,
Хочу их шёпот разбирать дословно
И смысл его, как раньше, понимать.
Скучна мне тень искусственного леса,
Искусственных газонов важный вид.
Парк кунцевский, всклокоченный повеса,
Перед глазами образ твой стоит.
Скрипят твои дорожки под ногами,
Кружат деревья лёгкий танец свой,
Скрываются тропинки меж кустами…
Давно ль бродили мы по ним с тобой?
Давно ль листали торопливыми руками
Страницы повести, что юностью звалась?
Давно ль, мой друг, за нашими мечтами
Вприпрыжку наша молодость неслась?
Давно…

Зима здесь августу сродни:
Листва посыпала газоны,
Немного пожелтели кроны,
Короче и прохладней дни.
Определить я не берусь —
Какое это время года?
Такая, братцы, тут природа —
Никак я в ней не разберусь.
В календаре давно зима,
Деревья ж зелены как в мае,
Цветы на клумбах полыхают,
Сверкают белизной дома.
И в этой снежной белизне
Нет и намёка на морозы.
Идут дожди, грохочут грозы.
Но снега не хватает мне!
Как не хватает мне того,
Чем я владел всегда беспечно,
Всего того, что было вечно —
Не будет! Только и всего!

Над хайфским заливом туман.