Владислав Попов - Незабвенная. Или обреченность на любовь

Все то, что сердцем с прежних лет
В глубинах бережно хранилось,
(Может во сне? А может, нет?)
Передо мной соединилось.

В воспоминанье красоты
Я пребываю погруженный.
В нем дар бесстрастия мечты,
Людьми почти неоцененный.

И сколько не было бы слов
В душе от боговдохновенья,
Им не сравниться с силой снов,
В которых живо впечатленье.

Лишь созерцаю свет очей, —
Сиянье тайны наднебесной.
Здесь ни одна из всех речей
Не будет полной и уместной.

Я зачарован уж давно,
И чары эти мне приятны,
И хоть я раб их, – все равно,
Свободы не приму обратно.

И ничего я не прошу,
Пред красотой в благоговенье,
Ее же дар ей подношу —
Свои покорность и смиренье.

И круговерть все тех же снов,
Все тех же прежних впечатлений,
Меня охватывает вновь,
И жив я жизнью тех мгновений.

Постиг я сердца нетелесную природу,
Когда его пронзила боли глубина.
Весною хладной нынешнего года
Твоя любовь была другому отдана.

И нету сил, и нету слов, – одни лишь стоны,
Одно бессилье, бессловесность, тишина.
Я не способен снять с тебя корону,
Что Афродитой на тебе освещена.

И где-то с краю сломленного сердца
Я будто рад, – не мне лишь одному
Дано узнать, без всяких экзистенций,
Твоей любви неудержимую волну.

Во мне лишь вопль музыкой играет,
Надежды прошлого теперь обречены.
Лишь одного, наверно, не хватает, —
Взглянуть еще раз на тебя, со стороны.

Но должен буду отказать себе я
Во взгляде этом, ведь мне шепчет тишина,
Что я, конечно же, не пожалею,
Но станет он последним для меня.

И дар любви, пронзенный этой мукой,
Несу с собой сюда, с той стороны.
И длится жизнь минута за минутой,
И дни идут теплеющей весны.

Петь, женщине надо петь.
Услада в очи Ее смотреть.
Но надо и Ей дать услад.
Пой же! Своему сердцу в лад.

Пой! Ведь и ты поэт,
Взяв очей женских свет,
Верни музыкой в ответ.
Не смей, говорить Ей «нет».

Она ведь – сердце твое,
И жив ты лишь через Нее.
Забудь все, что раньше знал
И стань музыкой зеркал.

Ты будь словно пруд ночной,
Сиянье прими с луной,
И Ей же его верни,
Когда с Нею вы одни.

Пой, будто пред Богом ты,
Ведь лика его черты
Предстали в красе Ее, —
Раз Бога, так не твое.

Коль надо и боль терпи,
Открытым ей будь в пути.
В окаймленной бронею груди,
Ведь жизни уже не найти.

И нету конца времен
Пред тем, кто в Нее влюблен,
Он песня и музыки нить,
Он то, чем ему надо быть.

Во времена потуг бесплодных
Томленьем был я истощен,
Стремился сделать инородной
Ту силу, коей был пленен.

Я неизменно временами
Все повторял себе одно:
«Любовь прошла». Но лишь словами
Ее не выгнать все равно.

И сила самоубежденья
Терпела крах из раза в раз.
И вновь, охваченный томленьем,
Я представлял одних лишь нас.

Из дня это тянулось в месяц,
Из месяца тянулось в год,
И дальше… будто бесконечность
Открылась, но наоборот.

И силы мерно иссякали,
Мученье забирало их.
И муки выхода искали,
Того, где стон бы их утих.

Один лишь выход оказался, —
Смиренью душу покорить.
Раз невозможно отказаться,
Так и принять судьбу, любить.

Любить сердечно, но несчастно,
Мечты оставив навсегда.
И не надеяться напрасно
На что-то в новые года.

И кару собственного Рока
Я принял, не было иных
Путей, которыми бы мог я
Живым остаться средь живых.

С тех пор лишь временно и тленно
Я забываю, что люблю.
И каждый раз всенепременно
Вновь жизнь любви той отдаю.

Она такою красотой наделена,
Так грациозна, бережно стройна,
Так увлекаема и чувственно нежна,
Как будто для любви лишь рождена.

А я рожден, – не знаю для чего.
Во мне таланта нет ни одного.
Способности, – ко всем видны делам,
Но что в них толку, – я не знаю сам.

Зато когда я с ней, уж все не так:
Бессмыслицы моей рассеян мрак,
Нет знанья, так оно и не к чему,
Неважно мне, что смысла не пойму.