Сергей Ходосевич - Жара

И попадаю в муравейник,
Горит мой оголенный нерв.
Придумал муравьев, затейник,
В реке спасаюсь, жалкий червь…

Я дома маялся неделю,
Забыл про лес, и про дивчин,
И Санька, местный пустомеля,
Принес спасенье супрастин.
– —

Барабанит пальцами по крыше
Нервный дождь. Стучит в мое окно.
Пригрозит грозою и в затишье,
Разомкнет ночное полотно.

Поутру, стеной прольется ливень,
Заливая улицу и дом
И застынет кадром объектива,
На весь день, смывая день дождем.

А под вечер туча унесется,
Ветерок развеет небеса,
Просочится свет и лучик солнца,
Заблистает пламенем, искря.

Засверкают капельки на соснах,
На листочках свежих и траве,
Радугой сползая по березам,
Звездочками вспыхнут в синеве.

А по крыше скатится ворона,
Станет мне теплее на душе,
Грусть уйдет закатною короной
И растает в летнем витраже.

В лесу под кронами деревьев,
Прохладно летом даже днем,
Здесь птахи, гомонят напевно,
Свободу чувствуют нутром.

Кукушка прочит безучастно,
Подкинув кукушонка в мир,
Сорока мельтешит развязно,
Трещит, одетая в мундир.

Синички прячутся средь веток,
Азартен старый воробей,
Нахал ворует у соседок,
И исчезает поскорей.

Топорщится под пнем коряга,
А это замер, серый еж,
Рискнул он выйти днем, бедняга,
Лиса поблизости. Он ждет.

Еловой веткою прикрылся,
Сердитый заяц, и дрожит,
А в чаще волк голодный, рысью
Гоняет по лесу. Кружит.

Притихли птицы, звери, ели,
Не шелохнется даже лист,
Садится солнце, лес темнеет,
Лишь слышен соловьиный свист.

Когда туман наполнит землю,
Войдет в права глухая ночь,
Я непонятным чувствам внемлю,
Иду, как кот, из дома прочь.

На край деревни, вдоль забора,
В особняком, стоящий дом.
Наличником с резным узором,
Прикрыты окна, как щитом.

Изба увязла по оконца,
Фундамент треснул кое-где,
Лишь укращают веретёнца,
Столбов, светящихся над ней.
В избушке баба Зина правит,

Торчат клыки и нос дугой,
Очки в немыслимой оправе,
Соседи нарекли Ягой.
Она и травки собирает,

По звездам даст совет, как жить
Цыплят по осени считают,
Люблю я с ней поговорить…

Мы засидимся до рассвета,
Под сказки бабушки Яги,
О нечисти лесной, приметах,
Глядя на звезды, светляки.

А утром небо потемнеет,
Исчезнут птицы в вышине,
Затихнет царство Берендея,
Растет томленье в тишине.

Ни ветерка, ни дуновенья,
Исчезнут мухи, комары,
Растет предчувствие движенья,
Лишь слышен тонкий писк беды.

И началось… Кружится небо,
Кружится лес, кружится двор,
Ненастье с ветром налетело,
Скажу, не ветер – перебор.

Затишье рвется за секунду,
Ревет, стегает ураган,
Подвержена природа бунту,
И попадает в свой капкан
.
Скрипят курчавые березы,
Ложатся сосны до земли,
И вышибает ветер слезы,
И мир погас, кружась в пыли.

Смотрю в окно, летает мусор
И слышен непрерывный треск,
Не выдержав таких нагрузок,
Взлетает птицей мой навес.

А следом уплывают вещи,
Коробки, старый инструмент.
Застряв на дереве, трепещет,
Как тряпка, стонет мой брезент.

Срывает доски половые,
Несется вихрь на дом. И тут…
Стихает ветер. Штормовые
Последствия меня гнетут.

Решаю малость осмотреться
Потери посчитать, прибрать.
На месте бывшего навеса,
Торчит железка – рукоять

Проржавленная до износа,
Не ухватиться мне никак.
Подкапываю. Ящик. Тросом
Подхватываю. Это ж клад!

Снимаю ржу. Красивый ларчик,
С узорами, под старину,
Наверно, раньше был поярче,
Замок – ни сбить, ни сковырнуть

А любопытство распирает,
Что там внутри? Алмазы, деньги?
Я разобью! Терпенье тает
Но вижу кнопку! Жму!

Коленки
Дрожат, не справиться с волненьем.

Тут, что-то клюкает, скрипит,
Открыт ларец в одно мгновенье…
Внутри бумаги, карта, бинт.

А в этих пожелтевших письмах,
Стихи, былины и печать
Парнишки Ваньки – гимназиста,
Что жил здесь лет так дцать назад.