Лариса Зубакова - Опрокинутая Вселенная

Слова – в надрыв;
а боль – в излом;
и влёт – подстреленную птицу.

Но здесь обрыв.
Тогда – в полёт,
чтоб вольной волей насладиться.

Весь – наслажденье длится миг,
Быть кратким – мера совершенства,
чтоб полно ощутить блаженство
прикосновенья к красоте.

…Нежданно ворвалась весна.
Пальто и окна – сразу настежь!
И солнца щедрые объятья
распахнуты навстречу всем.

Из праха вновь восстав,
вновь познавать законы бытия,
учиться говорить обычные слова
и улыбаться.
Воздухом земным дышать,
в свободный вдох
всю радость бытия вобрав.

Так надо жить.

Как удержать, скажи, в ладонях ветер?

Коль нрав горяч, а разум столь остёр —
туда, туда, где лишь один простор
упругим ветром распахнул навстречу
тебе
себя, и даль, и бесконечность…

…Как удержать, скажи, в ладонях ветер?

Солнце и ветер. Жажда. Песок
горло царапает, в губы въедается.
– Долго ль осталось? – А кто разберёт:
кто доберётся, вот тот и узнает.

Слабой былинкой на знойном ветру
долго ль идти под лучами палящими?
…Жадно из фляги хлебнуть на ходу
воздуха странствий свободы манящей.

Безнадёжно руки уронила,
о звериная моя тоска!
Кто тебя в обрывках снов искал?
В мутных водах голубого Нила

заросли папируса – чащобой:
на воде растущий буйный лес.
И священной кошкою залез,
изготовился к прыжку
смертельный ужас.

Смех жемчужный;
смех хрустальный;
смех – искрящийся алмаз.
Под покровом ночи тёмной
на пороге тихой спальни
из обрывков лунных фаз

прясть и прясть кудель. Лучина
на рожке луны плывёт
и смывает тлен. И снова
из росы живой встаёт
утра свет – первопричина
смеха, счастья, боли, слёз.

Как трудно начинается весна —
всё зыбко.
В предвкушенье перемен
лишь солнца изредка сверкнёт блесна
и снова – хмурый день накроет тень
зимы.

Бьёт ослепшее солнце в глаза,
и смеётся высокое небо,
лужи сплошь да сугробы осевшие.
А на сердце – седая зима.

На ногах не стоять —
я мертвецки пьян.
От меня даже звёзды шарахаются.
Ночь – не в ночь. Не уснуть.
Ах, весна, не буянь.
Наговорами вьюги-знахаря

не уймёшь переполох
молодого разгула весеннего.
От зари до зари по набухшей земле.
Мне уснуть
невмочь
в эту гулкую ночь воскресения.

Она была немолода…
Сквозь сетку тоненьких морщинок
сочились трудные года.
Так по извилистым ложбинкам
сбегают мутные снега.

Дождь сквозь сито мелко сеет —
скучная пора.
Дождь как будто бы осенний,
а пришла весна.

Она безумна – так безумны дети —
ворвавшаяся шумная весна.
В перегороженных запрудой ручейках
бумажные кораблики пускают дети.

Лужи разольются у крыльца;
случайный взгляд тебя встревожит.
Сердце встрепенётся вдруг, неосторожное.
Солнце припекает. День погожий.
Начинается весна.

В апреле, прозрачном апреле,
когда отзвенели капели,
когда распустились все почки
и клейкие вышли листочки.
Так вот.
Всё случилось в апреле,
когда холода улетели
и птицы, вернувшися с юга,
уже окликали друг друга,
сбиваясь в весёлые стайки
на нежно-зелёных лужайках.
Невольно глаза потеплели,
когда проглянули в апреле
и бьющее солнце, и небо.
И стало им больно от света.

Отражается свет в зеркалах;
зеленее зелёного дали;
облаками осевшими встали
все деревья в окрестных садах.

В тот майский день
цвела сирень,
и в кружевах листвы и тени
стоял туман
и плыл дурман
черёмухи и птичьих трелей.