Михаэль Казакевич - За удачу

Дом пламенных сердец, горячих, настоящих –
Он мир живой души, что без огня горит.
Не адский жжёт огонь, огонь животворящий.
Раскроет рот уста, огнём благословит.

Добры мои глаза, но сердце не обманут.
Взгляд внутрь не попадёт, проколотый копьём.
Их тысячи висят, желающих и пьяных,
И падают с ресниц, по взглядам мы идём.

Я полюбил твою улыбку навсегда.
Не тронут годы, пролетает время мимо.
Игрива, ласкова, почти неуловима,
Почти огонь, почти пожар, почти беда.

Почти коснулся взгляд горящих моих щек.
Почти что ангел, почти в небо я взлетаю
На адский свет костров, а бредил светом рая.
И я прошу тебя: «Быстрей, смотри ещё!»

Не так, как солнце смотрит в лик ночной луны,
А та луна так любит ночь и освещает.
Твой взгляд горит и к солнцу вечно приобщает.
Мы только чувствам, только трепету верны.

Мы только встали на тропу святой войны,
Столкнули лодку в стоны волн любви причала.
И я клянусь не забывать огонь начала,
Улыбки боль и крик «Быстрей!» почти жены.

Два ящика стихов у запертых дверей,
Кровавой драки след соседского притона,
Два мальчика растут, стараются быстрей,
Старается любить сквозь боль меня мадонна.

Как сложен этот мир: из множества теней,
Из множества дверей, стихов моих и мыслей,
Наркотиков и драк, надежд святых огней.
Дарю ему я жизнь, он смысл мне дарит жизни.

Теперь я должен жить, ведь нет других путей,
Чтоб вырвать и спасти тех, кто поверил в счастье
Ей каждый день дарить тщету и боль вестей.
Ты жди, родная, верь сквозь годы и ненастья.

Я сказки напишу, которым нет числа.
Подарят мне опять молочный запах к чаю.
Два зубика во рту да шалости с утра –
Наркотик для души, тоскующей по раю.

Я существую капельку тобой,
К тебе тебя нисколько не ревнуя,
В тебе смеюсь, и плачу, и тоскую,
Тебя я вижу голую, святую,

Молюсь тобой, тобою негодую,
Своей души огонь в тебе раздую,
В тебе умру, живу в тебе, колдую,
Люблю, как жизнь свою, тебя люблю я.

Умру, ничто не вечно под луной.
Моей души частица, жизни, боли,
Доколе ты жива, жив я доколе,
Сейчас и навсегда она с тобой.

И режу душу странную свою я,
На части рву, дроблю и раздаю,
И не умру уже – я в вас горю,
Я к вам спешу, хочу, пою, целую.

А вот ещё секрет моей души:
Чем больше рву, тем больше нарастает.
Её так много, что на всех хватает.
Дарю – хватай, неси, держи, спеши.

Мои читай стихи, мою любовь,
Учи по каплям жизнь мою на блюдце.
Я в море рвусь, и волны мне смеются,
Но даже там, в волнах, пишу собой.

Свою я душу вам за так дарю
И прорастаю в ваших, обнимая,
И вас в себя я тоже всех впускаю.
Я вашей болью мучаюсь, горю.

Но только тот кусочек золотой
Болит мне больше, резче и острее.
Не амулетом он висит на шее,
Он шея, сердце, он всегда с тобой.

Будь для меня, гори моей звездой,
Далёкой, недоступной, недопетой,
Танцуй и пой счастливою планетой.
Я жив тобой, навечно я с тобой.

Не для каждого встречного
Это чудо обещано,
Когда в полночь навстречу вам
Метла вынесет женщину.

Вы представьте, что чувствует
Эта ведьма бесстрашная,
Наконец-то свободная
И, как ангел, прекрасная.

И, как ангел, парящая
В этой странной позиции,
В дивной страсти пропащая
Пред костром инквизиции.

Не бегите без памяти,
Затаите дыхание.
Может, тоже представится
Пережить состояние

Абсолютной «духовности»
И отсутствия тяжести.
Лишь желанием движется
Эта штука, мне кажется.

Захотел, но прикручен я
Нашей жизни обманами.
Не нашел заклинания,
Взмыть над тучами рваными.

Брось меня на огонь костра,
Жалобно, тихо урони.
Всё равно, ведь любил вчера.
До конца этих дней огни

Пусть горят в твоей памяти.
Звёздами в небо подними,
В пляс пойди в звёздной замети,
Сколько хватит сил – ночи, дни.

Прах души собери в кувшин,
Враз с вином его осуши.
Пусть служить тебе будет джин,
Лучше тысяч мужчин – один.