И горит татуировка
На груди товарным знаком.
Я хороню в конвертах письма
Для той, что нет на свете этом.
Закат с оттенком шкуры лисьей
Кровоточи́т багровым цветом.
По чашкам кофе разливаю —
По двум… и ставлю их на блюдца.
Сажусь за стол и представляю,
Что ты вот-вот должна вернуться.
Почти темно – почти до капли
Истёк закат сливовым соком.
Большой любви моей кораблик
На дне останется глубоком.
Рассвет наступит, цветом тоже,
Как рыжехвостая плутовка;
Но в душу свет попасть не сможет,
Душа покрыта тонировкой.
Я навсегда застряну в прошлом…
Ты навсегда в утробе склепа.
Тебя хотеть – довольно пошло,
Всю жизнь оплакивать – нелепо.
Ты умерла, а сердце греешь.
Я жив, но холоднее трупа.
Никем родную не заменишь,
Но кофе на́ ночь – это глупо…
…Время ушло – романтичное, жаркое —
В лето захлопнулась дверь.
Помнится, часто гуляли по парку мы.
Помнится…
Только теперь
Ближе душе моей осень печальная,
Тучи и влажный бетон.
В парке заброшенном слышен отчаянный
Ветра холодного стон.
Листья смещаются, им же гонимые, —
Чешут поверхность дорог.
Были недавно друг другом любимы мы…
Ты не смогла,
Я не смог —
Не сохранили мы то, что даровано
Было количеством встреч…
Небо, что молнией исполосовано,
С тучами, давшими течь,
Выцвело, смеркло, провисло над городом
Рваным постельным бельём.
Мы завершились… без ссоры, без повода,
Одновременно
Вдвоём.
Я парень добрый. Весьма не дурно
Воспитан с детства. Закончил школу.
Бычки бросаю обычно в урну.
Неравнодушен к другому полу.
Но есть проблема, когда я пьяный,
Я берегов и краёв не вижу:
(В России много таких баранов)
Меня колбасит, мне сносит крышу.
Сегодня в клубе опять напился
И стал бараном: тупым, рогатым.
Хамил, буянил и – допиздился…
Смотрю, подходят ко мне ребята;
Большие парни, видать, спортсмены:
(Я этот вечер закончу тухло)
Кувалды-руки, верёвки-вены
На тех кувалдах стальных набухли.
Один мне крикнул: «Эй, тварь бухая!
Ты чо, чертило, тут самый смелый?»
А я стою, как дурак, моргаю.
А он от слов переходит к делу:
Влепил мне в глаз кулаком с размаху,
Приставил к горлу карманный ножик.
Я обоссался тогда от страха.
И обосрался немного тоже.
Боец серьёзный: кулак из стали,
Удар тяжёлый, быстрее пули.
Мне повезло, убивать не стали,
Лишь пару раз напоследок пнули.
А в строчках этих мораль такая:
Язык мой – враг мой. Спиртное – гадость.
(2019)
________________________________
Курить я бросил и не бухаю,
И получаю от жизни радость.
Осень и зима. Дожди и вьюга.
Слякоть. Гололёд. И снова грязь.
Осень мне сестра, зима – супруга.
Между нами родственная связь.
Третий год
Душевной непогоде.
Время тёплых дней давно прошло.
Мёрзнуть на ветру в привычку входит;
Мокнуть под дождём – уже вошло.
От супруги не спасает свитер.
От сестры не скрыться под зонтом.
Все мечты морозами побиты.
Все надежды вмяты в грязь дождём.
***
Я терпел. Я мокнул. Мёрз. В итоге
Стал вынослив, сдержан, закалён.
И, возможно, стал достойней многих,
Как и ты… – одна на миллион…
(2019)
Последний дождик понарошку
С утра стучит по крыше дома.
Ещё чуть-чуть, совсем немножко
До непогоды перелома…
Пространство
крыльев режут взмахи;
Галдя и действуя на нервы,
На проводах провисших птахи
День декабря встречают первый.
Чихает небо и хиреет.
Район уныл и непригляден.
Бредёт, прописки не имея,
Через дворы поддатый дядя.
В штаны дырявые одетый;
Небрит, взлохмачен, обездолен.
Сырой бычок от сигареты
В губах обветренных мусолит.
В кармане куртки старомодной
Потёртый блеск рублёвой сдачи.
На всё на это небо смотрит
И понарошку дальше плачет.
В руках пакет, а в нём звенящий
Намятых банок алюминий.
Оттенок рук переходящий
От желтизны в подкожно-синий.
Легко сканируется взглядом
Нутро контейнерного бака.
Лежит в кустах, растущих рядом
Три дня не жравшая собака.
Читать дальше