Арина Косарева - Дар Волхвов

И радостных вестей не приношу.

Мне без тебя и целый мир немыслим.

Только с тобою чувствую – живу.

Как мне узнать и не принять потери?

Я редко сам себе принадлежу.

Ты – целый мир, Вселенная, мой берег.

Я каждый день по пристани хожу.

Я каждый день увидеться не против.

Я каждый день поговорить хочу.

Я каждый день и при любой погоде,

Тебя от горя и ранений защищу.

Я сохраню твой поцелуй в ладони,

И больше никогда не отпущу.

А если вылетит он птицей вольной,

То будет верен нашему плечу.

Я знаю – этот мир огромен.

И даже если я в нём пропаду,

Я сохраню твой поцелуй в ладони,

Потому что я тебя люблю.

«Зачем»

Дурацкие рельсы – рельсы вокзала.

Я видел, как ты за меня пострадала.

Я видел, как падала и вставала.

Видел, как сильная ты рыдала.

Я видел, как сердце твоё щемилось.

Я видел, как люди вокруг зарылись.

Видел, как солнце за небом скрылось,

Когда я уехал, а ты влюбилась.

Я видел печаль, что в тебе поселилась.

Я слышал, как милое сердце билось.

Слышал, как дождь наделял словами.

Слышал, как мир говорил стихами.

Сколько же прожито было с нами?

Сколько же горечи и страданий?

Сколько глупых речей и знаний?

Столько, сколько не счесть годами.

Наши души стали, как оригами,

И с бумажными складками все детали,

Но мы не стали себе врагами.

И разлетелись над облаками.

Теперь мы не скроемся за словами.

Нас душит чувство, что мы отдали.

Каждый из нас закрутил педали.

И мы разъехались в свои дали.

И лишь сегодня мне передали,

Что наши сердца получили медали.

За глупую гордость и души из стали.

Зачем мы такими с тобою стали?

«Прокурор невиновности».

Под клеткой пледа скрылась ночная улица.

Что день, что вечер – здесь всё одно.

И этот замысел не вербуется.

Ведь он, как гимн, созвучием принесён.

Строка чернил, что написана на бумаге,

Лежит под пледом во сне ночном.

И если же есть на Земле победа,

То ей окажется строчек звон.

Безвольный листик лежит под пледом,

Под клеткой, пойманный этажом.

Лежит и больше не вспомнит сле́да,

Которым о́н был сюда пришлён.

Лежит и смотрит на все закаты,

На все рассветы, но под дождем,

Теряя буквы и предложения,

Теряет автора светлый тон.

Теряет почерк, теряет мысли,

Теряет чувства, он под дождем.

Но никто не видит безвольный листик,

Под клеткой, пойманный этажом.

Этот лист – чернила, страница книги,

Но автору нужен, увы, не он.

Автору нужен горный и сильный.

Текст, который пробьет живьём!

От того и брошен безвольный листик.

Под клеткой пледа и под дождём.

Ведь автор другой для него немыслим.

И вечным останется строчек звон.

«********»

Быть может да, а быть может, нет.

Мы станем с тобой мечтами.

Быть может тьма, а быть может свет.

Окажется вечно с нами.

И встанет правда на много лет,

Над нашими головами!

Поражения – рай побед,

А в жизни один экзамен.

Для кого-то вообще справедливости нет,

А для нас – это вечное знамя!

Вечный огонь, что нам дарит свет,

Вечный гимн этой жизни и планов!

Белые, чёрные полосы лет,

Встанут рядом и будут за нами.

Мы их прошли и оставили след.

Мы по истине шли шагами!

Пусть нас ломали и били не раз,

Нас и в бездну не раз толкали!

Но выжили мы в справедливости фраз,

В справедливости лет восстали!

Пусть пройдет не сотня, а сотни лет,

Пусть нас предали и продали,

Но истина будет светить вовек,

Светить нашими именами

"Дорога в Рай"

Дорога в Рай вся в колосьях ржи.

Пройди её полностью, завяжи.

Здесь только истина и безо лжи.

Пройди её медленно, не спеши.

Не пиши записок, здесь все ушли,

Оставляя души и шалаши.

Шагали прямо, шурша в межи.

Не строили страхи и этажи.

Кажется, здесь уж никто не жив.

Не искал ни себя, ни денег, ни лжи.

Молчал про бизнес и марки машин,

Перед Богом каждый из нас един.

Каждый идущий здесь, не один.

Всех за руку держат, кто здесь ходил.

Их в общем не много, кто жизнь светил,

Оставался добр ко всем и мил.

Человек с косой провожает в Мир.

Даёт напутствие, ориентир.

Ранее был он им всем не мил.

Пугал косой, в капюшоне был.

Ходил лишь в чёрном и всем грозил,

Оказался он только снаружи таким.

А вообще, он мягок и видит пир.

И когда-то жизнью своей рулил.

Душа его чистая, как роса.

Хоть и ходит в чёрном, в руках коса.