Артем Саприн - Мне имя – ветер… Все то, что внутри

Оскалюсь…
А стоит ли?
Сердце уже не пылает —
камень…
Возьми, если нужен.
Бери, но
придется нести.
А можешь оставить
среди миллионов других,
для галочки в списке
побед…

Семь бед
напророчат гадалки,
но самая страшная —
выть…
Отчаянна ярость —
как жалок в загоне
зверь, когда его взгляд
угасает без воли!…
А после готов умереть
на руках палачей,
и руки лизать им
за крохи.
Свобода…

А стоит ли?

Я думал, что выход один,
а выхода нет.
Привет!
Внутри черно-белых картин
я вижу твой цвет —
фиолет.
Ах, как же хотелось
взлететь!
Хотелось кричать:
«Проснись!»
Но сразу схватила рука
И бросила
вниз…

Спасибо за воздух
горстями
под крылья.
Спасибо, что пахла
ночными
цветами.
За то, что
давала возможность
быть сильным,
за синее небо
с твоими
глазами.
И за бесконечность
ночных
разговоров,
за счастье,
что где-то внутри
клокотало.
За то, что
не тратили время
на споры —
его и без них,
как всегда,
было мало.

Спасибо за то,
что дышал
этим ветром.
Спасибо за то,
что во сне
приходила.
За то, что
мгновение
не был я смертным.

Спасибо за то,
что так нежно
убила…

Смотри!
Сколько вокруг
огня!

А у меня —
ничего. Внутри
пустота и холод:
абсолютный ноль —
минус двести
семьдесят три.

Жжет…

А что она? —
Сама себе лжет
каждый день,
и искренне верит,
что это —
не в счет.

Время не лечит…

Так что же, придется
взвалить этот камень
на плечи
и дальше идти
никуда,
зубы сцепив
покрепче?

Нет, вырвусь!

Или сорвусь,
за два шага
до самой
последней черты —
ну и пусть…
Но кто же,
если не ты,
будет рядом?
А значит – спасусь!

Смотри!
Сколько вокруг
огня!

А у меня
ничего внутри,
кроме тебя…

Полетали – и хватит:
Полетов больше не будет.
С размаху об землю —
Посадку, люди!

Каким было небо? —
Седьмым. И оттуда, казалось,
Земля была ближе —
Свода касалась.

Помечтали – и ладно:
Сказка должна закончиться.
С матом выдаст пальто
Гардеробщица-склочница.

Полетали – и хватит:
Второго шанса не будет.
С размаху на землю —

Из ангелов… в люди…

Боже, как же прицельно
ты бьешь
словами по мне!
Да так, что я,
изначально цельный,
осколками рвусь
к глубине.
Разбит на части,
на половины
других половин.
Застрял, как рыба
в зубах железных
коварных мин.

Боже, как невыносимо
сдавило
спазмами грудь!
Тепла в глазах
не хватит на зиму —
придется до марта
уснуть.
Но с первым солнцем
обратно в стаю,
и встану в строй.
И ты мне скажешь:
«Я возвращаюсь,
хороший мой…»

Выдохнул
с хрипом,
глаза открыл
и заново в жизнь
зубами вцепился.

Наверное, влюбился…

И яростна радость —
воздух. Какой
чистый воздух!
Дышать! Дышать
полной грудью,
пока
никто не успел
помешать.

Кружить
в пьяном вальсе весны,
упиваясь любовью
и болью любви.
А может,
все это – лишь сны?

Мне хватит и хлеба
с солью,
когда рядом ты.

Есть то, что нельзя забыть,
Есть то, что нельзя прощать.
Предавший не может любить,
Солгавший – солжет опять.

В спину вонзают нож —
К сердцу летят слова.
В землю втоптали – что ж,
Время пришло вставать.

Время, чтоб быть собой,
Прошлое – дань чужим.
Стал изнутри пустой —
Стану снаружи злым.

У неба хочу испросить
Сил, если сможет дать —
Забыть, что нельзя забыть,
Простить, что нельзя прощать.

Вот бы забыть о пустотах в душе —
Взять и спокойно уснуть.
Замкнутый круг порождает клише,
Круг – заблуждения суть.