Валерий Карт - Берестечко XXI век. Стихи. Том 1

Под землёю, дико страшен,
В гное и крови,
И совсем не барабашен,
Косолапый Вий.
И находит диким глазом
В чащах, болотах.
Людям это не проказы,
Это жуть и страх.
Раскорячит ноги—корни
В тине и земле
Гиблой силою заморит
На траве, листве.
Когда ведьмы не в ударе,
Не идут дела,
Он железным пальцем вдарит,
Спепелит до тла..
И всех видит, и всё слышит
Веки до травы.
Их летучие лишь мыши
Тянут до главы.
Одного лишь он боится,
Напрягает слух.
Не звенит ли утром птица,
Заводной петух..

Гром Великий

Заманил не сразу в стих,
В небе молнии и блики.
Гром Гремучий, Громовик,
Бог всесильный и могучий.
Он спешит по облакам
Т копьём эфир терзает.
Он везде: и тут, и там
Сыру Землю поливает.
Виноватых и не кротких,
И к добру, и не к добру
Хлещет молниями-плеткой
По весте и ввечеру..
Он сердитый, неминучий,
Настигает и – хана.
Колесницею по тучам
Братец меньший Перуна.
Я не супротив дождистых
Майских, добрых облаков,
Чтоб струёю серебристой
Напоить Земли покров.
Дождь – грибов литые спинки
И цветение зонтов
Золотые паутинки
Ярко тянутся с цветов.

Гамаюн

Я давно уже не юн,
Брёл дорогою трёхверстной.
Птицу-сказку, Гамаюн,
Не встречал в дали чудесной.
Я искал и так, и сяк,
В поднебесье и на море.
Пролетает ли косяк,
Или стая на заборе
Гамаюн или Сирин,
Или Коган белобокий
Три сестрицы, как в один,
Обещают жизни сроки.
Но так долго не живут:
Разменял седьмой десяток
Я совсем не Робин Гуд,
Жить в страницах неизмятых.
В листопадовый падун
С ликом женщины и грудью
Вдруг признаю на беду
И покроюсь хладной жутью.
Просветил слепой старик
«Ты тупой, как дважды здрасте..»
Гамаюн услышишь крик,
Значит радуйся, на счастье..
В изможденье суечусь,
Линзы напрочь запотели
И прислушиваюсь – ЧУ!
Неужели прилетели..

Даждьбог

Сильный юноша и князь,
Попечитель хлеборобов,
Сын Сварога, Солнца Бог,
Он – Даждьбог среди немногих..
Исчисление годов,
Календарь по кругу солнца,
Своей мудростью готов
Растворить Земле оконце.
Предок русичей, славян
И ключей хранитель жизни,
Покровитель всех землян
В их едином общежитьи..
Регулярно сам ключи,
Даже если что случиться,
С поднебесья глядучи,
Отдаёт волшебным птицам.
Отлетают те в Вырей,
Царство лета душ ушедших.
А весной назад скорей,
Чтоб славян теплом утешить.
И в суровые годины,
Защищая свой порог,
У славян, полян, русинов
Был порукой князь Даждьбог..

Я горюю, в сказ не прошен,
Удивляется Кащей:
«Ты пошто, Кати-Горошек,
Ворошиш закон вещей?»
Я не сам, со мной Горыня,
И Дубыня, и Усыня..
И поверь, Кащей, не зря
Вместе три богатыря
Не боись, Горыня впору
Настелить кольцо дорог,
Он цепляет пальцем гору,
Я не верил, а он смог..
Благодарные славяне
Говорят – Сверни Гора!
Он творит, не хулиганит
От утра и до утра.
Мы вещей природу в сказе
Нарушаем всякий раз
В героическом экстазе,
Что поделать, это сказ..
Знать огонь-то сам Горыня,
А Дубиня – то земля
И водица – то Усыня,
Чудо братия, оп-ля!
Я вживаюсь в сказ хороший
И почти что им родня:
Младший брат – Кати-Горошек,
Меньше репки, ниже пня..

Как душе не веселиться,
Взор возвысив в небосвод
Златокудрая Денница
Ждёт желанного восход.
Чудо – ранняя заря
И сестра владыки Солнца
Поутру звездой не зря
Выплывает из оконца.
И по Млечному Пути
Ясный месяц на свиданье
Он живет и ощутим
В неэпических сказаньях.
Но едва проснётся ночь,
Миллиарды звёзд развесив,
Ждёт девица, чтоб помочь,
Ждёт смиренно и без спеси.
Неспеша по небу вброд,
Поклонившись Становищу,
Души бренные ведёт,
Одобренья Солнца ищет..
Низко в поле небесам
Мне не стыдно поклониться
На свидание я сам
Вышел к зорюшке-Деннице..

Вы послухайте, поверте,
Время попусту убив,
На осине демон смерти,
Кривобокий, страшный Див..
Муравейники минуя,
Ночью шастает с дерев,
Со зверями не враждует,
По прикиду полулев.
Я не видывал ни йети,
Ни «зеленых» с НЛО.
Рубь за сто, но вы проверте,
Рядом с чертом каково.
И восточные славяне,
И прибалты, наконец,
Как расскажут, уши вянут,
Ну какой я удалец?
Ураганным, диким вихрем
По вершинам дунул вон.
Я уже как третий лишний,
В этот час со всех сторон.
Наклонились шибче тени,
И припомнил я молву,
Не перечил и Есенин
Озорному волшебству..
Заблажил про очи чёрны
Непутёвый оголец,
И чертей послал я к чёрту,
Прославянский удалец.