Андрей Иванов - Поколение одиночек

Крик души оборвется внезапно,
Этот крик не услышит никто.
И когтистой, тигриною лапой,
Постучит ночь в слепое окно,

Голос слаб, в предрассветном тумане,
Утонул, захлебнулся, заглох,
Погружаясь в пучину обмана,
Вдруг возникнет вопрос: Есть ли Бог?

Есть, конечно! Я в этом уверен,
И распятье зажав в кулаке,
Прочь сомненья! В открытые двери,
Я шагну поутру налегке…

Будет путь мой нелегок и долог,
Ноги в кровь, и лохмотья одежд,
А под сердцем десяток иголок,
И тупое упрямство невежд,

Наплевать! Напролом! Я упрямый,
Я Дойду! Доползу! Добреду!
Каждый раз, выбираясь из ямы,
Я молитву шепчу как в бреду,

Дай мне, Боже, хоть каплю терпенья,
Сохрани и спаси! Помоги!
Преклоняя колени смиренно,
Возвращу все былые долги.

Своей верой, такой же, как прежде,
Крест нательный целуя до слез,
Сберегу хоть остатки надежды,
И не дам им пойти под откос.

Я вернусь, не святой, и не грешник,
Может, что-то сумею понять,
Иль такой, как и был пересмешник,
Снова буду, кутить да гулять…

Стон – это тихий крик,
В боли есть тоже сладость,
Сердце замрет на миг,
Тело сожмет усталость,
Жить бы вчерашним днем,
Все, что не сон, то в руку,
Пусть все горит огнем,
Мне тяжело в разлуке,

Сладким угарным сном,
Это совсем не страшно,
Памятью о былом,
День не вернуть вчерашний,
Только бы не вспугнуть,
Напряжены все нервы,
Выдохнуть и вдохнуть,
Кто-то быть должен первым,

Кто подведет итог,
Кто же расставит точки,
Крепостью стал порог,
И палачами строчки,
Ты ведь не веришь мне,
Думаешь все от скуки.
Но я горю в огне,
Мне тяжело в разлуке…

Только ветер задул свечу,
Что была маяком во мгле,
Твое имя я в ночь кричу,
Но лишь эхо ответит мне,
Мне листом бы на землю лечь,
Чтоб без боли, без глупых слез,
И лежать в ожидании встреч,
В новом мире беспечных грез…

Немотой исковерканы губы,
Где же солнце? Ну хоть один лучик!
Ты прости, что бываю грубым!
Ты же видишь – на небе тучи!

Перепутаны перепутья,
Трудно быть ко всему готовым,
Ты прости, что я был беспутным,
Что я стал, почти беспонтовым.

Ты прости, что я не был принцем,
Что не сделал тебя царицей.
Что грешил на Страстной Седмице,
Не поймал для тебя Жар-птицы,

Ты прости меня, друг мой милый,
За бессонницу ночью зимней.
За декабрь – дрожащий, стылый,
За погасший огонь в камине.

Мне б подальше беду забросить,
Да за хвост удержать удачу.
Пусть печали песком заносит,
Я за пазуху счастье спрячу.

Боль мою не унять лекарством,
Грусть мою не развеет ветер,
Далеко, в тридевятом царстве,
Знаю, ты где-то есть на свете.

Знаю, ты ведь скучаешь тоже,
И грустишь у окна порою,
С тобой вместе поплачет дождик,
И луна погрустит с тобою,

Все дороги ведут куда-то,
Хоть всю жизнь колеси по свету,
Отыскать лишь одну мне надо,
Пусть к тебе ведет тропка эта.

Верю я, что найду дорогу,
Через горы, леса, долины,
И замру на твоем пороге,
Незнакомом… Родном… Любимом…

Вычеркни меня из списков, нафиг вышвырни из рая,
Я ведь жил там без прописки, чье-то место занимая.
Перед носом дверь захлопни, да замок запри надежней,
Ни к чему теперь все сопли, я же сам неосторожный.

Ненаписанные песни – не долеченные раны,
Не помогут от болезни мои рваные карманы.
В ночь бессмысленных признаний, пристрели мои обиды,
Я не выношу прощаний по законам панихиды…

Мне не выжить в одиночку, под раскатами салюта,
Разметало по кусочкам, разбросало по маршрутам.
Мне не выстоять в сраженьи против личных тараканов,
Обещали подкрепленье, а налили полстакана…

В спину взгляд колючий, гадкие улыбки…
Думал, что везучий!
Не считал убытки!
Дверь в чужое счастье затвори покрепче…
Память рви на части!
Может станет легче!
Убежать, бы!
Скрыться!
От себя подальше…
Или застрелиться?
Только бы без фальши!