Владимир Елин - Идиот. Часть 1

Рогожин – князю: – Все думают я болен,
А я больной тихонько сел в вагон!
Приеду – заявлюсь, пусть брат спокоен,
Как порешит, а может будет миллион.

– А пять недель назад, как вы, Рогожин-князю,
Лишь с узелком бежал я в тётушке во Псков.
Отец хотел прибить меня, похоже сразу,
Но помер сам! Вот был отец суров.

– За что так батенька рассержен,
Что сотворили в жизни вы?!
– Настасья Филипповна, конечно,
Мой грех и раздражение семьи.

Чиновник тут же подхватил сю тему:
– Настасья Филиппова?! Ого!
Рогожин: – А то вы знаете богему.
– А вот и знаю-с, что с того?!

Она же знатная Барашкова и барыня,
Чиновник молвил тут же им.
Имеет отношения в точь с Тоцким,
Он капиталист и друг Епанчиным.

Рогожин удивился знаниям соседа:
– И ведь не лгал, её де знает чёрт!
– Да, Лебедев всё знает, Ваша светлость!
Я с Лихачевым ездил сколько вёрст.

Рогожин: – А она, что с Лихачевым?!
Чиновник: – Нет-с, наветы все о ней.
Болтают спьяну офицеры в ложах.
Нет, только с Тоцким, более ни с кем…

– Всё так и есть! Сказал Рогожин.
О том мне Залёжев гласил.
Её на Невском я приметил,
Когда из магазина выходил.

А Залёжев: – Она тебе не пара!
Она княгиня, кто ты ей?!
Жениться Тоцкому пора настала,
Ему за пятьдесят, скорей.

– Мне Залёжев внушил тогда же,
В театре можно встретиться бы с ней.
Смотреть балет она желает в ложе.
Родитель за балет убил бы нас, ей-ей!

А тут покойник мне даёт наутро
Билеты в десять тысяч номинал:
– Иди сменяй, отдай конторе ссуду,
А остальное мне верни, так указал!

Я деньги взял, и с ними к ювелиру.
Купил подвески – камни, что с орех!
И к Залёжеву, поедем-ка Настасье,
Я сам не свой, не думая, что грех.

И вот мы в зале, а она пред нами,
А Залёжев ей просто: – Блага весть!
Подарок в память встречи с вами,
Принять соблаговолите в вашу честь!

Она раскрыв, взглянула, усмехнулась.
– Благодарите друга в добрый час.
Рогожин так любезен! Улыбнулась.
Откланялась, ушла без лишних фраз.

Эх, князь, зачем тогда же я не помер?!
Обворожила бестия меня!
Тут Залёжев мне: – А с деньгами номер?!
Как отчитаюсь перед батей я?!

А я хотел и вправду головою в омут!
Мне всё одно теперь в дому конец.
Чиновник подержал Парфёна довод:
– Покойник за целковый удушил – купец!

Отец меня тогда охаживал на славу,
И запер дома, обещал поддать к ночи!
У Настасьи Филипповны на встрече,
Он плакал, умалял, таки вернул свои.

Тогда Настасья Филипповна сказала:
– Возьми же эти серьги – борода,
Теперь они мне во сто крат дороже,
Коль над Парфёном вот такая то гроза!

Я двадцать рублей тут взял у друга,
И на авто помчался к тётке в Пермь.
Запил там и в горячке бился худо.
Читали святцы, выжил, а иначе смерть!
– Ну-с, запоёт Настасья Филипповна,
Чиновник захихикал, руки тёр.
Подвески ей аукнутся, теперича,
Такими наградим, уж ты поверь!

Вот и вокзал за окнами вагона,
Встречает Залёжев с перрона мил!
Рогожин-князю: – Эх, судьба ядрёна,
За что ж я вас в дороге полюбил!?

Ко мне вы приходите без поклона,
Одену вас, обую просто шик!
Затем мы с вами двинется колонной
К Настасьи Филипповне и напрямик.

Князь тоже с удовольствием отметил,
Что за любовь его и теплоту,
Он обязательно к Рогожину приедет,
Ценя души бескрайней широту.

– До женщин вы большой охотник?!
Спросил Рогожин невзначай.
– Я болен, нет же. Князь ответил честно.
– Вы ж как юродивый, ни чай?!

Тут вся ватага вышла из вагона,
И кто куда уже держал свой путь.
Князю на Литейный от перрона.
Он взял извозчика, чтоб шикануть…

Генерал Епанчин живший в доме
От Литейного невдалеке,
Пять шестых его дома в найме.
И поместье близь на реке.

На Садовой большой дом, доходный,
В уезде фабрика. Ну Генерал!
В старь на откупах был, ох проворный,
Мытарством нажил свой капитал.

Слыл человеком с большими деньгами,
И со связями где-то в верхах!
Не образованный, славен делами,
Из солдатских детишек, не ах.

Ловкий, умный, при этом и скромный,
Сочетаний тех редкий букет!
Был сердечно по русскому добрый,
Интересный до селе портрет.