Наталья Черткова - Цветные стихи

Сидит над мемуарами наш Мурр.

Камю – его любимый драматург,

Поэтому он пишет: "Человек – абсурд,

Погрязший в лжи и фальши".

Записки этого писателя с хвостом

Нам повествуют, что прекрасно быть котом,

А эволюция идет таким путем,

Что скоро все котами будут.

Он верит, это станет дивный мир

Вне офисов, домов, квартир,

Вне коалиций, войн и черных дыр,

А только счастье и добро повсюду!

Не будем в графоманстве мы винить кота,

Ведь как прекрасна утопичная мечта,

А жизнь без грез печальна и пуста,-

Такая у нее натура.

Поэтому, забыв про карантин,

Стремительно бегите в книжный магазин,

Там среди томиков научных дисциплин

Лежат житейские воззренья Мурра.

***

Осенней улицей, как туча, чёрная

Идёт, ссутулится толпа минорная.

И лица серые за зонтом прячутся,

И дождь без устали в жилетку плачется.

По летней улице под птичьи песенки

Бежит, не хмурится девчонка весело,

И солнце яркое ей улыбается,

И все желания легко сбываются.

Секрет предельно прост: что хочешь видеть ты -

Грязь и холодный дождь иль солнце и цветы,

Прогнать сомнений тень иль в сердце злость хранить?

И в самый хмурый день счастливым можно быть!

По рисунку художника А. Гриценко

***

Которой ночью снится сон,

его я не пойму.

Быть может, я для вас смешон,

что грежу наяву.

Там гладь зеркальная реки

в дремотной тишине.

Там чайки, быстры и легки,

поют о небе мне.

В закатных солнечных лучах

клубятся небеса.

Рыбак на трепетных волнах

снимает паруса.

Сквозь молчаливую скалу

ведет просторный грот.

Играет в нем слепящий луч,

там в детство виден вход:

Я с дедом бабочек ловлю,

пускаю их потом.

Там живы все, кого люблю

и дышит счастьем дом.

***

В бескрайней и знойной саванне

Большие жирафы живут

И плюшевыми головами

До неба как раз достают.

Они все, как капли, похожи:

Открытый, чарующий взор,

Особая мраморность кожи -

Ее уникальный узор.

Плывут, горделиво-прекрасны,

Как в море седом корабли,

И тянутся к низу напрасно -

Не могут достать до земли.

Считают, судьба их – молчанье,

Они веский повод дают.

Но ночью, при лунном сияньи,

Жирафы друг другу поют!

В густом, предрассветном тумане

Легко великаны бредут.

В бескрайней и знойной саванне

Большие жирафы живут.

***

Чур меня, чур, темная птица!

Кликаешь худо и к смерти взываешь?

Умный ты, ворон, и многое знаешь,

Между мирами пути выбираешь,

Там, где у жизни проходит граница.

Чую, Варун* уже взялся за нити:

Мало кто встретит шальную Фортуну.

Судьбы людские, как тонкие струны,

Сложенные в иероглифы-руны,

К смертным от сонма богов протяните.

Только был здесь да сошел черной пылью

Вестник беды, символ горя и смерти.

Ворон, куда полетишь на рассвете?

Слышишь, поет колыбельную ветер

Под легкой тенью твоих черных крыльев?

***

Солнечный удар затуманил ум -

Зной тому виной, виноват ли я,

Шла навстречу мне мимо ваз и клумб

Лилия.

Жаркие лучи – солнца янтари,

Вязкий воздух лип к коже на лету.

Милый мой цветок, слышишь, подари

Сладкую мечту.

В сердце сохраню голос звонкий твой,

Безмятежный лик, рыжую косу,

Бронзовый загар, сарафан льняной,

Девичью красу.

От медовых глаз тотчас я сгорел,

Бременем легло острое бессилие.

Мимо ты прошла, словно в янтаре,

Лилия.

***

На плечи опустился теплый плед

С ромашками на летнем поле.

Укроюсь с головой от бед,

Как будто мне 12 лет

И я еще не знаю, что бывает горе.

Туман молочной дымкой кроет свет,

Я на окно дышу – рисую сердце,

Кому оно – мой маленький секрет.

Упало огненное солнце на паркет,

Грозит пожаром разгореться.

От губ на зеркале помадный след.

Его, как видно, ставили с любовью.

Сейчас до этой мелочи и дела нет,

Как будто мне неполных 8 лет

И я еще не встретилась с тобою.

Кусками небо попадает в витражи,

И прянность осени сквозит из щели.

Я взрослая, но верю в эту жизнь,

Хотя она, по большей части, миражи

Неровными мазками акварели.

На стул откинут теплый плед.

В окно луч солнца тянет тетиву.

Я в счастье выиграла билет,

Ловлю глазами жизни цвет,

Как будто мне нисколько лет

И я еще не знаю, что живу.

***

В маленьком доме, на ветхой рогожке

Счастье жило на окошке.

Счастье светило и грело прохожих,

Было на свечку похоже.