Павел Ефимов - На кончике пера. Сборник стихов

Он сказал, я как солнце вешнее
И ночами так часто снюсь,
Что во мне красота нездешняя
И лицо украшает грусть,
Он спросил, из каких неведомых
И прекрасных пришла земель?
Я сказала – не знаю этого
И не помню своих корней.
Только сны сохранили, видимо,
Сад оливковый, старый дом,
Серым камнем дорожки выстланы,
Звёзды светятся серебром,
Скалы с розовыми закатами,
Солнцем выжженная земля…
Он спросил: «Что ж античные статуи
Так напомнили мне тебя?»

Я грущу. Это так не ново.
Не в строку. Не оригинально.
Я накину мешок холщовый,
Ветки станут моей вуалью,
Я сложила на полку перья,
И метла запылилась, очень!
Я тихонечко скрипну дверью,
За которой я скроюсь в полночь.
Я пройдусь босиком по лесу,
Я туман над рекой рассею,
Под его колдовской завесой
Ключ лежит, что давно потерян.
Тем ключом отворив засовы,
Я в твои попаду объятья,
Тихим вальсом завоют совы
Под аккорды своих собратьев,
Лунный свет темноту развеет,
Ты забудешь откуда, кто ты,
Мягко свечи тела согреют,
Покрывая их позолотой.

Сквозь порталы решёток и глядя в глазницы домов,
Я пытаюсь увидеть затерянный сказочный город.
Он явился однажды, расчерченный розой ветров,
Он сложился слоями, на лоскуты сроков распорот,

Облака, времена и эпохи сменялись, шутя,
И впитала земля отработанный прах поколений.
Не заметив его, неразумные, словно дитя,
Не умеем читать зашифрованный код отражений.

Я увижу его. Я запомню его красоту
И когда-нибудь тоже замру в отраженьи навечно,
Только поздний прохожий, в ночи, на туманном мосту
Встрепенётся, увидев мой дух, заскользивший навстречу.

Пронзительно кричит ночная птица.
И входит ночь, накидывая шаль,
Колышется прозрачная вуаль
И скрипнет напоследок половица.

Уснуть. Скорей. Откроется портал
И распахнутся двери измерений
В миры невероятных сновидений,
Воображение откроет все врата.

Уснуть. И все преграды превозмочь,
И все потерянные образы вернутся,
Когда захочешь снова окунуться
В ту первозданную космическую ночь.

Безмятежность такая вокруг, что, кажется,
все беды мира
Далеко от этой позолоченной солнцем
кромки морской воды.
Но, оказывается, это последний из дней,
и неторопливо
Мир стирается с карты
и путает коды извечной людской суеты.
И теперь возродиться в желаемом призрачном завтра
Будет так же непросто, как снова стать белым листом.
Но мы обязательно сможем, начнём всё сначала —
ведь правда? —
В той мечте, где лазорево-синий теряется на золотом.

Ближе к лету! Ближе к лету!
Перейти б от ночи – к свету,
Пережить снега и бури,
Небеса, что, лоб нахмуря,
Шлют поток своих капризов,
И гуляют по карнизам
Облака широким Невским,
Ветры треплют занавеску,
И стираются дождями
Час за часом, дни за днями.

Ближе к лету! Ближе к свету!
Передать бы эстафету
От весны-подруги ранней,
От раскатистого мая,
От подснежников душистых,
От прохлады ночи мглистой —
К цвету яблонь белоснежных,
К полевым цветам безбрежным.
Всё, чем счастлива природа,
Разделить с ней в полдень года!

Вот и зима, и кончается год.
Утро развеет остатки сна.
Что-то мне снилось про самолёт:
Солнце, и лайнер, и взлётная полоса.

Но за окном только мокрый снег:
Время болезней, уставших душ.
Бег… Нескончаемый этот бег,
Голос, срывающийся от стуж.

Круг расставаний, прощаний, слов,
Взгляды – как нож, обещанья – как дым.
Хочется снов, ослепительных снов,
Места, где можно побыть молодым.

Моря и бега по тёплой земле,
Знойных ночей, чтобы жить напролёт!
Утро. Морозно. И снился мне
В небо взлетающий самолёт.

Выйдет в сады она и улыбнётся лучам,
Тонко, как иглы, пронзающим виноград.
Снова у берега строят морской причал —
Кто-то уедет, а кто-то вернётся назад.