Вячеслав Евдокимов: Лес Великий

Гнётся тонкая Рябина
Не от ягод – скрючил гнёт…
И с другими та ж картина,
В них дух вольный не живёт…

Потому рыданья, стоны
Всё слышны и тут и там,
Злу безвольные поклоны,
Не чужды его кнутам…

О кустах, цветах нет речи,
В них подавно нету сил,
Их песок зарыл по плечи,
Сверху тоже притрусил…

Но всему ведь жить охота,
Появился коль на свет,
Да чтоб лучше – в том забота
До скончанья дивных лет.

Вот и смотрят напряжённо,
Где б защиту заиметь,
Чтоб воспрянуть озарённо,
Гнёта вон разруша клеть!

Взор вкруг рыщет, затуманен…
Вдруг восторг слетает с губ!
Видят, в диком этом стане
Непреклонный есть. То Дуб!

Как Стихии неподвластен,
Что так сил ему даёт,
Отражая все напасти,
Не впадает в тяжкий гнёт?

Подсмотреть, услышать слово,
Как такое может быть,
Чтоб воскреснуть в Счастье снова,
Жизни взвить бы снова прыть?!

Перенять бы чудный опыт,
Надругательство стряхнуть,
Побороть бы в битве ропот,
Низложить Безумства жуть!

И стремят изнемождённо
Руки‒сучья все к нему,
Источают звуки стона —
Голос слаб так, он в плену…

Шквал швыряет их безумно
Вправо, влево, взад, вперёд,
Чтоб не жили многодумно,
Позакрыли напрочь рот!..

Злоба села им на шею,
До земли аж придавив,
Рабства славя эпопею,
А Свобода – то, мол, миф…

Но сквозь слёзы и сквозь муки,
Хоть и слабо, видят всё ж,
Слышат Дуба сердца стуки,
Видят: в стойкости хорош!

Не страшат его все Бури,
Грудь мощна и крепок стан,
Слава ввек мускулатуре,
Битвы мощный он Титан!

Наседают очумело,
Бьют с размаха яро в грудь!
Стоек он и бьётся смело,
Отражая Злобы жуть,

Не шатается безвольно,
Безысходность не чета,
Хоть и буйствует довольно
Злобы суть и суета…

Не в пример всем Одиночкам,
Что уж пали духом вон
И разочек за разочком
Смерти делают поклон,

Уж исчезнуть приготовясь,
Превратившися в труху…
Стойкость Дуба – диво‒повесть,
Он у всех лишь на слуху;

Потому Надежда тлеет,
Сил, хоть малых, придаёт,
Вдохновляет быть смелее,
Жить – желанье, жизнь ведь мёд!

И иссохшиеся губы,
Чуть разжавшись, Голосок
Выпускают рта негрубый,
Дав калеке посошок,

Чтоб дошёл до слуха Дуба,
Задал, слабый хоть, вопрос,
Чтоб открыл секрет тот любо,
Чем он стоек средь банд Гроз?

Еле шёл, пришёл Посланник
Из последних сил, спросил,
И обратно тут же – Странник,
Голубь как, но лишь без крыл…

Путь тяжёл, ослаб вон Голос
И пославшим прошептал,
Влезши в уши, будто полоз:
«Братцы, бьёт за валом вал,

Как и нас, его Стихия,
Он могуч, неколебим,
Части Дуба ведь другие,
Разобщённость не по ним,

Помогают все друг другу —
Корни, крона, мощный ствол,
Вот в беде им и не туго,
Сообща Зло всяк отвёл.

Если Буря лист тиранит,
Крона вмиг – как будто шлем:
Лист к листу, как кокон, ране
Вот листа не быть совсем.

И под этим шлемом прочным
Под защитой голова
Дуба явно, не заочно,
Кроне‒шлему ввек хвала!

Потому в нём Дуб спокоен,
Грудь в отваге – колесом!
Бьётся с Бурями! Он воин!
Злу отпор его весом.

Держат прочно корни‒ноги,
Впав с Землицею в союз,
Вот упасть и нет тревоги,
Козырной он в битве туз.

Крепко милая Землица
Держит корни парой рук,
Не давая повалиться
Дубу в прах от Злобы мук.

И пустые все наскоки,
Хоть Стихия и ярит…
Дух с того его высокий
И бесстрашно‒смелый вид!

Потому Стихии злоба
Не чинит уж, нет, вреда,
Не её он узник гроба
Все свои всегда года.

И бойцовские все сучья,
Их крушащий всё удар,
Все они – как многоручье,
Сила в них – Природы дар.

Посылают вон в нокаут
За наскоками наскок
Зла, летят те мигом в аут
Из борьбы, напор не впрок…

Потому стоит Дуб стойко,
Жизнь восславя, всем пример,
Солнца как приход с Востока,
Что несёт всем день не сер.

Под его могучей кроной,
За надёжным как щитом,
Как под царственной короной,
Поросль тешится, при том.