Вячеслав Евдокимов - Лес Великий

О своей пекутся шкуре
По названию хитин,
От рожденья в их натуре
То, и цель в том – Господин.

Он на зло их всех толкает,
Волю, честь вон заглуша.
Без сочувствия такая
Вот и стала их душа.

Тлей несут вверх аккуратно
И на почки, детку‒Лист
Помещают их опрятно,
Всякий алчностью лучист,

Что за то придёт услада —
Вожделенье язычку…
А Стихии то и надо!
Ясно то и Дурачку.

Облепили все макушки
Веток, веточек подряд,
Тянут сок их… Пухнут тушки
Тлей, в упитанный наряд

Облачась, надувшись шаром,
Лопнут вон, того гляди…
Хорошо иметь всё даром,
Как приятно‒то в груди!..

Но вместилось сколько в брюхо,
Утекло из веток столь.
Тлям привес. Ветвям поруха.
И деревьям, Лесу боль:

Нету роста, он в застое.
Молод кто, – на вид Старик…
А Стихии то – застолье
И от Счастья дикий крик!

«Лес заглохнет без приплода,
Превратится в сухостой
За породой вновь порода…
Лес, прощай тогда густой.

Повалю деревья сходу,
Будто фишки домино,
И его не будет сроду,
Даже в памяти кино».

Ветви никли безысходно,
Листья съёжились в комки…
Тля смотрелась же дородно,
Соком потчуя зобки.

Как бороться с нею Лесу,
Как, как прежде, вновь воспрять?
Сил не быть уж перевесу:
Муравьи всё носят кладь…

И её с себя не сбросить
Лесу – так впилась в него
В разазартнейшем заносе,
Полонивши вон всего…

Тают, тают Леса силы…
Оттого и слаб Оплот,
Зев развёрзся уж могилы,
Поглотит его вот‒вот…

Расползлись по веткам жирно,
Облепили с всех сторон
И глядятся все упырно:
«Вот какой несём урон!»

Размножаются стремглавши,
Ох, и зверский аппетит!
Соки пьют полнейшей чашей,
Оттого хмельной всех вид…

Все бахвалятся деяньем
Неуёмнейшим своим,
Не влачася состраданьем
К Лесу: «Будешь победим!»

От Стихии ждут награды,
В изуверстве изощрясь,
Прислужить умильно рады
Ей, от них на ветках грязь…

Виснут Ветви истощённо,
Уж на ладан дышат все…
А ведь были в время оно
В изумительной красе!

Сдались вот всем Изуверам…
Где же стойкости броня?
Лес глядится мрачным, серым,
Лист сухой роня, роня…

Веселятся Сокопийцы:
Вот‒де выслужились как!
Честь воздастся им сторицей,
В деле их не виден брак.

У Стихии взвились нервы,
Видя лакомый успех:
В бой бросает уж резервы,
Лес добить‒то ведь не грех.

И рванулись из засады,
В бой пошли за рядом ряд,
Грызть Листочки очень рады,
Как косилкой, все подряд

Орды Гусениц! Прожоры
Все они‒то, как одна.
А в Лесу на то просторы
Им. Ах, доля как годна!

Вдрызг кромсают все Листочки
Жвалы Гусениц подряд…
И на новые бросочки
Сделать вмиг уж норовят!

Все в обжорстве заводные
Да безудержны в еде,
Всюду чавканья лихие,
Шум и гул с того… А где

Проползли волной по ветке,
Та без Листьев уж, гола…
Сзади Гусениц – объедки.
Ведь бездонна, не мала

Ввек вместительность их брюха.
Им Приказ – набить его!
Вот и Кронам всем разруха
Беспредельная с того…

Оплели вон паутиной
Кроны все, втолкнув, как в клеть,
Навалились зло лавиной,
Не воспрял в красе чтоб впредь.

Придавили грудь коленкой,
Не посмел чтоб Лес вздохнуть.
Под Стихии все опекой.
Ей люба разбоя жуть.

Развалилась – ах! – на троне,
Умилённо вперя взгляд,
Как в предсмертном Лес уж стоне,
Как теряет свой наряд,

Тщась всё ж вырваться из плена
Необузданных Прожор…
«Уж теперь‒то непременно
Будет Лесу гибель, мор!

Наточите снова жвалы,
От Листвы чтоб был лишь прах,
Не медлительны, не вялы
Будьте в этаких делах!

Дам в награду я вам кокон,
Отдохнёте в нём чуть‒чуть,
Вдруг возрадуете око,
Превратясь в другую суть:

Будут крылья‒опахала,
Вот и все вы – Мотыльки;
Вновь отложите немало
Вы яиц под потолки

Крон деревьев очумело,
Вновь же Гусениц родив,
Чтобы свора эта ела
Листья жадно, Леса див,

Доконав его обжорством,
Под моей чтоб был пятой,
Причинить вред будет просто,
Век мой будет золотой.