Александр Китаев - Серебряные ведра

Серым днем весны печальной
лаской хмурой я овеян…
Светлый образ, что взлелеян
солнцем мая,
убегая,
шлет привет прощальный…
И тоскую, одинокий,
в трепетном молчаньи…
Кто же близкий и далекий,
вновь найденный
и влюбленный,
будет на свиданьи?
Отуманен грустью странной,
я не знаю цели…
Грезы тихо отлетели
тяжким летом
по тенетам
мертвым караваном.

Сады полны благоуханий.
Так сладок вешний чернозем.
Мы в алом трепете желаний
Тела истомные сольем.

Под серебристый шепот мая,
Под ярый рокот горных струй,
В напевный час, изнемогая,
Испьем грозовый поцелуй!

На изумруды трав уроним
Безумно-белый шелк одежд.
Потонем – бешеные кони —
В огне исполненных надежд.

И подойдем к последним граням…
Я вскину к звездам светлый стон!..
А на заре печально ранней
Глубоко канем в мудрый сон…

Звонкая пена поет под кормою…
Грозный пред нами вздымается вал…
В радужной радости правим ладьею,
Славим опасности скал…

Весело, белые, в ветре трепещут,
В синие дали несут паруса…
Чайки поют нам… А издали блещет
Белых огней полоса…

Волны взбегают взбешенною стаей…
– Брат! Полюби дерзновенность преград! —
Белое знамя над нами взлетает…
Мы не вернемся назад!..

Мир опостылел… И остыл
Огонь ночей, истомный пыл…
Весне и ландышам цвести,
А сердце шепчет: «Милая, прости!

Прощай, забудь навек!» И снова
Жаль жутких вечеров в лесу сосновом…
Я помню бледность обнаженных
Ног… в ореоле трав темно-зеленых…

В открытых широко глазах —
Печаль и темная гроза…
Как острый яд, уста пьянят…
И странен черный вскинутый наряд…

Я помню все… Но лишь однажды
Цветут цветы весною каждой…
. . . . . . . .
Весною новой, ночью лунной,
С тобой ли встретим миг безумный?

Не правда ли, печальная весна?
И дождь, и снег попеременно
Мутят стекло закрытого окна
И кажется, нет солнца во вселенной…

Везде, во всем – пустая тишина…
Лишь тенькают часы жестоко-неизменно…
Природа точно вся заражена…
Не расцвести цветам и грезам сокровенным!..

Растления полна, земля не губит
Лишь яркого цветка любви моей…
Больное сердце беззаветно любит
В тоскливых буднях серых дней…

На берег моря, на берег моря,
На дикий берег я убежал.
Я в страшном горе! Я в страшном горе!
Я черный призрак судьбы меж скал.

Шумите, ветры, бушуйте, ветры,
И заглушите мою тоску!
Все песни спеты. Все песни спеты!
Хочу умереть на морском берегу.

Давайте челн мне! Скорее челн мне!
Мои глаза, как ночи, черны.
На горизонте зажглися молньи,
Хочу умереть на гребне волны!

Я – черный призрак, я черный демон,
Хочу умереть на высоком и белом
Гребне волны!

С рассветом дня я умираю.
Когда ж вечерняя заря
Займется, приближаюсь к раю,
И невесомый, и горя.

Приди, последнее молчанье
Моих торжественных высот, —
И небожителя венчанье
Свершит безмерный хоровод,

И обменюсь кольцом венчальным
С подругой вечною небес,
С земным концом моим печальным
Свяжу небесных нить чудес.

Тоска. Великая тоска.
И нет речей. И нет мечты.
Устало осени цветы
Срывает слабая рука.

Устало падают дожди,
Загонят ветер в темный дом.
Застонут ставни под окном.
О молодость! О подожди!

Как пусто в доме! Свет свечей
Встревожит темноту на миг.
Как скучно мне! Как много книг!
Хоть пару бы живых очей!..

Бессилен род людской и зол.
И Твой, о Господи, престол
В его неистовых пирах
Кощунственно повергнут в прах!

Нет, не был человек велик.
И Твой, о Господи, Твой лик,
Века сиявший красотой,
Оплеван смрадною толпой.