Юрий Райгородский - Поэтические размышления

Послушай Бродского, сойди,
Ступи опять на берег моря
И самому себе соври,
Года свои оставив дома.

Когда Вы навсегда ушли,
Стул отодвинув оскорбленно,
Щелчок замка входной двери
Рулеткой русской стал невольно.

Но нет, не мыслил я беды,
Искал я выхода иного,
Не помню, что сказали Вы,
Но это был язык чужого.

Потом я сел, услышал вой
Из глубины своей же раны,
Я по груди провел рукой
И ощутил на сердце камень.

Оно стучало, как могло,
Толчки сменяли перебои,
Оно скулило и текло
Расплавленным, как лава, горем.

Потом тонул, упал на дно,
Стул выражал свое участье,
Она качалась, сев в него,
Стихи читая, как причастье.

Он первым ощутил тепло
Или прохладу ее тела,
Ему так запросто дано,
О чем мечтал я неумело.

Теперь со стулом мы одно,
Он мой тотем, любви начало.
Я крепко выпью, сев в него,
Но нет – не из ее бокала.

Любовь – качели. Стул молчит.
Кнадежде – раз и два – к тревоге,
Убьет отчаяньем. Воскресит.
Отнимет и подарит ноги.

Глаза Ваши цвета сапфира
И взгляда неясный туман,
В них спрятана мудрость Багиры
И любопытства фонтан.

Вам грезятся мрамора слезы,
Бахчисарая обман
И две одинокие розы,
Любовью терзаемый хан.

Где та изначальная точка
И тот безрассудства предел?
За ухом, в той пряди у мочки,
Поправить которой не смел.

Могучие жизни фонтаны,
Как тот Петергофский «Самсон»,
Упав, рассыпают бриллианты
И, тая, танцуют бостон.

Вы стойки к душевным порывам,
Покой, словно принцип, храня,
Но как же случилось – любовным
Фонтаном забила тоска.

А сердцу отрадно и больно,
Вода размывает недуг.
И здесь, у фонтана, подолгу,
Потупясь, Вы смотрите в круг.

Тебя я больше не люблю,
Но сердце этого не знает,
Я мимо окон прохожу,
Оно, как прежде, замирает.

Тебя я больше не люблю,
Но помнит абажур зеленый
Из глаза правого слезу
И взгляд, погасший, отрешенный.

Когда-то изумрудный цвет,
Но выцветший, уже нездешний,
Мне из окна качнет в ответ,
Своею бахромой поблекшей.

Нет, не хожу я в этот дом,
Где допоздна, самозабвенно
Роман французский за столом
Читали вслух, попеременно.

Тебя я больше не люблю,
Но думать запретить не в силах,
И до сих пор себя кляну
За нерешительность ленивых.

Случайной встречи божий дар,
Твой взгляд, наполненный сомненьем,
Ты лишь шепнула: «То был март», —
Исчезнув в новом измереньи.

Окно погасло с этих пор,
Пришла ненужная свобода,
А я ходил в ночи, как вор,
Укравший непомерно много.

Зимние дали
Ксветлой печали,
Знак перемены в судьбе.
Червовою мастью
Небо на части
Поровну – мне и тебе.

Белое крошево,
Мглою непрошенной,
В раннем еще декабре.
Солнце прорвется
Сквозь тучи свинцовые,
Пусть это только тебе.

Деревце в поле,
Вольная воля,
Как «Одинокий пастух».
Музыка Ласта,
Прелюдия счастья,
Ты мой единственный друг.

Время промчится
Встревоженной птицей,
Вот и опять торжество.
Свечи зажгутся,
Звуки прольются
Мне и тебе, как одно.

Свет впереди маячит тускло,
Двор опустел,
Осень подкралась чисто по-русски,
Не разглядел.