Эдуард Асадов - Нежные слова

Снова сидим. От ствола до ствола
Тени легли несмело…
Девушка с ветки цветок сорвала
И другу в петличку вдела.

Тот, улыбнувшись, губами взял
Белый бутончик вишни.
Довольно! Я кашлянул, хмуро встал.
– Пожалуй, я третий лишний!

Она рассмеялась: – Вскипел, чудак!
Даже мороз по коже.
А может, я это нарочно так
И ты мне в сто раз дороже?!

Поймите, братцы: гремит река,
Кипят жасмин, облепиха,
Метет сиреневая пурга…
В природе и в сердце моем пока
Просто неразбериха!

А вот перестанет весна бурлить,
И будет мне звезды слышно,
Они помогут душе решить
Кто лишний, а кто не лишний!

И дни летели, как горький дым.
Ночи – одна бессонница.
Она все шутит, а мы молчим
И все не знаем, с другом моим,
Дружить нам или поссориться.

Но вот отшумела в садах весна.
Хватит. Конец недугам!
Третьим лишним была – она!..
Так мы решили с другом.

Мчится родник среди гула таежного,
Бойкий, серебряный и тугой.
Бежит возле лагеря молодежного
И все, что услышит, несет с собой.

А слышит он всякое, разное слышит:
И мошек, и травы, и птиц, и людей,
И кто что поет, чем живет и чем дышит, —
И все это пишет, и все это пишет
На тонких бороздках струи своей.

Эх, если б хоть час мне в моей судьбе
Волшебный! Такой, чтоб родник этот звонкий
Скатать бы в рулон, как магнитную пленку,
И бандеролью послать тебе.

Послать, ничего не сказав заранее.
И вот, когда в доме твоем – никого,
Будешь ты слушать мое послание,
Еще не ведая ничего.

И вдруг – будто разом спадет завеса:
Послышится шишки упавшей звук,
Трещанье кузнечика, говор леса
Да дятла-трудяги веселый стук.

Вот шутки и громкие чьи-то споры,
Вот грохот ведерка и треск костра,
Вот звук поцелуя, вот песни хором,
Вот посвист иволги до утра.

Кружатся диски, бегут года.
Но вот, где-то в самом конце рулона,
Возникнут два голоса окрыленных,
Где каждая фраза – то «нет», то «да».

Ты встала, поправила нервно волосы,
О дрогнувший стул оперлась рукой,
Да, ты узнала два этих голоса,
Два радостных голоса: твой и мой!

Вот они рядом, звенят и льются,
Они заполняют собой весь дом!
И так они славно сейчас смеются,
Как нам не смеяться уже потом…

Но слушай, такого же не забудешь,
Сейчас, после паузы, голос мой
Вдруг шепотом спросит: – Скажи, ты любишь?
А твой засмеется: – Пусти, задушишь!
Да я, хоть гони, навсегда с тобой!

Где вы – хорошие те слова?
И где таежная та дорожка?
Я вижу сейчас, как твоя голова
Тихо прижалась к стеклу окошка.

И стало в уютной твоей квартире
Вдруг зябко и пусто, как никогда.
А голоса, сквозь ветра и года,
Звенят, как укор, все светлей и шире…

Прости, если нынче в душе твоей
Вызвал я отзвук поры тревожной.
Не плачь! Это только гремит ручей
Из дальней-предальней глуши таежной.

А юность, она и на полчаса —
Зови не зови – не вернется снова.
Лишь вечно звенят и звенят голоса
В немолчной воде родника лесного.

Он стоит в автоматной будке,
Небольшой чемодан у ног.
У него озябшие руки
И коротенький пиджачок.

Парень хмурится, часто дышит,
Голос чуть предает – дрожит.
Забывая, что могут слышать,
Он с отчаяньем говорит:

– Через полчаса уезжаю.
И решил наконец спросить,
Если скажешь «нет», то не знаю,
Как мне дальше на свете жить.

Крылья-двери метро раскрыло,
Теплым дунуло ветерком,
И толпа, шумя, заслонила
Будку с худеньким пареньком.

Осень, смяв облака густые,
Чистит на зиму небосвод
И билетики золотые
Отъезжающим раздает.

Поезд двинулся вдоль перрона,
Семафорные огоньки…
Все быстрее идут вагоны,
Все поспешней летят платки.

В этот миг на последней площадке
Комсомольский блеснул значок,
Две упрямых мальчишьих прядки
Да коротенький пиджачок.

Он, конечно? Да нет, ошибка!
Никакого парнишки нет:
Есть одна сплошная улыбка
Да сияющий счастьем свет!

Скрылся поезд. Ему вдогонку —
Только ветер да провода…
Ах, как хочется той девчонке
Позвонить! Но куда, куда?