Эдуард Асадов: Нежные слова

Бодро иду я дорогой своей,
В сердце моем ни тоски, ни тревоги.
Девушка чистая, словно ручей,
Мне пожелала счастливой дороги.

Мы повстречались на самой горе,
Сакля стоит у фруктового сада.
Сладки и сочны плоды в сентябре,
Гнется под гроздью лоза винограда.

Девушка имени мне не сказала,
Взгляд ее синим лучом пробежал.
Счастья и друга в пути пожелала,
Смех ее в сердце моем задрожал.

Снова пошел я дорогой своей,
Нет на душе ни тоски, ни тревоги.
Девушка звонкая, словно ручей,
Мне пожелала счастливой дороги.

Только вдруг что-то случилось в пути:
Руки вдоль тела повисли без силы,

Стало мне жарко и трудно идти,
Путь показался далеким, унылым…

Нежно защелкал в кустах соловей,
Солнце спускалось, в горах пламенея,
Только у девушки голос нежней,
Только у девушки губы краснее.

Что же вы, сильные, крепкие ноги?!
Надо шагать нам дорогой своей:
Девушка быстрая, словно ручей,
Нам пожелала счастливой дороги.

Я постоял и обратно пошел.
Сердце тревога неясная гложет.
Что потерял я и что я нашел?
Кто мне ответить на это поможет?

Я воротник распахнул на груди,
Душный, хмельной надвигается вечер.
Белая сакля стоит впереди,
Кто-то спускается быстро навстречу…

Люди, прислушайтесь к песне моей —
Лучше остаться сидеть на пороге,
Если вам скажет «счастливой дороги»
Девушка нежная, словно ручей!

Огонек чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.

В тишине да на покое
Помечтать – оно не грех.
Вот один боец с тоскою
Глаз сощуря, молвил: «Эх!»

И замолк. Второй качнулся,
Подавил протяжный вздох,
Вкусно дымом затянулся
И с улыбкой молвил: «Ох!»

«Да», – ответил третий, взявшись
За починку сапога,
А четвертый, размечтавшись,
Пробасил в ответ: «Ага!»

«Не могу уснуть, нет мочи! —
Пятый вымолвил солдат. —
Ну чего вы, братцы, к ночи
Разболтались про девчат!»

Чиж с березы трель швыряет бойко.
Первый луч речную гладь согрел.
Воздух – земляничная настойка,
Два больших глотка – и захмелел.

Ну, а если человек влюблен,
Если встречи ждет и объясненья?
От любви, от вешнего цветенья
Как же парень должен быть хмелен!

Он сидит, покусывая ветку,
А вокруг ромашковый прибой,
И не крыша парковой беседки —
Синева без дна над головой.

Меж кустов ручей змеится лентой,
А над ним, нарушив тишину,
Дятел, словно доктор пациента,
Принялся выстукивать сосну.

Постучит, замрет… И, удивленный,
Круглым глазом книзу поведет,
Где сидит на пне студент влюбленный,
Смотрит вдаль, волнуется и ждет.

Вспоминает, как вот тут зимою
Две лыжни над речкою сошлись,
Девушка с каштановой косою
Засмеялась и скользнула вниз.

Ничего как будто не случилось,
Только смех в ушах стоял, как звон,
Только сердце парня покатилось
Вслед за нею круто под уклон.

Были встречи, были расставанья,
И улыбки, и в руке рука,
Но пока все главное в тумане,
«Да» иль «нет» не сказано пока.

Но пора, теперь он все узнает,
Ведь дорог отсюда только две…
Вон и платье меж кустов мелькает,
И коса венцом на голове.

Видно, сердца разгадала муки,
Улыбнулась искорками глаз,
Подбежала, протянула руки
И к плечу припала в первый раз.

Взмыв над речкой, в лес умчался дятел.
Шишка с шумом полетела вниз.
Двое засмеялись, обнялись.
Мы теперь тут лишние, читатель…

Беспощадный выстрел был и меткий.
Мать осела, зарычав негромко,
Боль, веревки, скрип телеги, клетка…
Все как страшный сон для медвежонка.

Город суетливый, непонятный,
Зоопарк – зеленая тюрьма,
Публика снует туда-обратно,
За оградой высятся дома…

Солнца блеск, смеющиеся губы,
Возгласы, катанье на лошадке,
Сбросить бы свою медвежью шубу
И бежать в тайгу во все лопатки!