Николай Жданов-Луценко - 9 жизней. Стихи

Крупицы мудрости нельзя метать, как бисер —
Не всякая готова к ним свинья.
И даже те, кто защитили нудный диссер,
Но не постигли смысла бытия.

Дождит погода. Дует. Холодает.
Готовится сковать свободу рек.
Мешки для белых хлопьев запасает,
Чтоб кинуть нам под ноги первый снег.

Здесь всё длинней, безрадостнее ночи,
Хоть ото дня урвём мы каждый луч.
Но ощущаем кожей, что короче
Отрезок жизни, когда ты везуч.

Исчезли декольте и сарафаны,
Чулки и шляпки, шорты и пленэр.
Надвинулись шарфы, зонты, туманы
И с летом разорвавший связь брюмер 7 7 Брюмер (от фр. Brume – «туман») – второй месяц французского республиканского календаря с 22/23 октября по 20/21 ноября. 18 брюмера – дата государственного переворота, совершённого Наполеоном I Бонапартом. .

Из певчих птиц остались лишь вороны
Да попугаи в клеточном тепле.
Одни – как готов чёрные бароны,
Другие – как попса навеселе.

Свидания сместились в рестораны.
Хандра, прогулкам положив конец,
Присыплет соли в ноющие раны
И разольёт по небесам свинец.

Покрышки ощетинились шипами,
Готовые вгрызаться в гололёд.
А шапки подружились с черепами
Теперь на дни и ночи напролёт.

Пора расстройств, психозов, обострений
И сбора урожая новых жертв.
На протяженьи многих поколений
В дремоте гуманизм, как будто мертв.

Грядёт покой, одетый в белый саван,
Вновь спячка по берлогам до весны.
Отходит осень болью по суставам.
И мы зиме, как листья, не нужны.

«Пора создать комиссию чекистам
По пересмотру ваучерных дел.
Всем олигархам, на руку нечистым,
Припомнить их хищений беспредел.

За все приватизации итоги
По гамбургскому счёту с них спросить.
Срубив богатым глиняные ноги,
Сумеем справедливость воскресить.

А я б бесплатно раздавал им туры
В музей истории НКВД.
Пусть их сопровождают жёны-дуры,
Поднявши булки с золотых биде.

Пусть дети их, что в Лондоне застряли,
В музей на пытки сходят поглазеть.
Пока у них британцы не отняли
Возможность незаконно богатеть.

От жадности нет лучшего лекарства,
Чем древняя физическая боль,
Вскрывавшая измены и коварства
И каждого взаправдашнюю роль.

Развяжут языки про все оффшоры
Заплечных дел крутые мастера.
И всё вернут награбленное воры,
Что числили своим ещё вчера.

Что наваяли в Жуковке, Барвихе,
Отдать стране под детские дома.
Что умыкнули при неразберихе,
С процентами, как долг, гасить сполна.

И чтоб нигде за морем не укрылись.
Смотри, китайцы же – не дураки:
Всех жуликов, что за госсчёт кормились,
Нашли и разорвали на куски.

Поставить к стенке всех, а как иначе?
Ведь сколько лет жируют на трубе…» —
Мечтал вдали на загородной даче
Так отставной полковник ФСБ.

У меня один знакомый
Сказку Пушкина прочёл.
И, тщеславием влекомый,
К морю с неводом пошёл.

Дай-ка, думал, брошу корму,
Чтобы рыбку приманить.
И от штиля море к шторму
В одночасье изменить.

Знал, что призрачное счастье
В мутной ловится воде.
А в бушующем ненастье
Посочувствуют беде.

Разбросал по дну монеты,
Социальную сплёл сеть.
И, как в притче у поэта,
Стал о тяжкой доле петь.

Что старуха, мол, плохая,
Что рыбачить не с руки…
Тут владычица морская
Встряла в невод от тоски.

Дёрг её: «Попалась, вобла!
Отвечай, как на духу.
У меня в котомке скрёбла —
Вспотрошу и на уху.

А чтоб избежать закланья —
Видишь, как я сеть тащу —
Мне исполни три желанья.
Так и быть уж – отпущу.

Я хочу быть академик,
Доктор и посол сейчас,
Чтобы было много денег…
И всё это вместе – раз».

«Ладно, – отвечала рыбка, —
Вот диплом и агреман.
На лице твоём улыбка,
Полон золотом карман».

«А ещё хочу, чтоб Папа
Был мне Римский, как свояк.
Чтоб была во власти лапа
И пожизненный стояк.

Чтобы Нобелевских премий
Дали мне четыре-пять.
И из разных академий
Приглашали состоять».
«Будь по-твоему, чудило,
Позвоню я в Ватикан.
За тебя махнут кадило.
И виагры дам стакан.