Дмитрий Боррони - Стихи и рассказы - истории жизни

Мама объяснила.

– Просто я билеты искала.

Света с присущей ей в эти моменты строгости спросила:

– Нашла?

– Да. – ответила мама чуть дыша. И показывая билеты своей дочери с гордостью добавила. – вот они.

Затем они просто рассмеялись.

И вот, они ехали в электричке в Москву. Был солнечный день, время двадцать минут одиннадцатого. Все прекрасно. Они сходили на спектакль.

Но вот, в вагон села молодая дама с маленьким ребенком. Ребенку с виду было около шести лет. Коренастый пацан, ра́звитый не по годам для своих лет. Впрочем он такой родился. Крепыш, четыре двести. Можно сказать, Геракл.

Его мать, молодая женщина лет тридцати девяти, была нрава любима, горда. Про таких говорят, стервы.

Но рассказ вовсе не про нее, а про ее ребенка. Впрочем, все по порядку. Не подоплеку от нее сидели двое представительных мужчин. Они долго смотрели на эту женщину и на ее ребенка, затем подошли к ней, и представившись, один из них спросили:

– Не желает ли женщина, чтобы ее сын попал на телевидение. Этот случай предоставляется только раз.

Пристально посмотрев на них сверлящем взглядом, женщина отпарила.

– Нет.

Тогда они сели напротив нее, и второй мужчина сказал.

– Мы снимаем интересный фильм в Малаховке, Вы и ребенок как нельзя лучше подходит для роли.

Но женщина была неприступной. Она снова сообщила.

– Нет.

Тот же мужчина сказал:

– Но Ваш ребенок можете сделать карьеру на телевидении. А потом без экзаменов поступит в театральное училище. Поймите, этот шанс бывает раз в жизни.

Женщина усмехнулась.

– Раз в жизни?

Первый мужчина спросил:

– Может Вы считаете нас аферистами? Так вот. – он вытащил из кармана брюк документ и раскрыв его, показал женщине.

Женщина прочла.

– Р. Р. Дудкин. Оператор TV.

Второй мужчина показал такой же документ.

– М. Г. Лог. Режиссёр.

Первый мужчина представился.

– Меня зовут Роман Родионович, а моего коллегу Матвей Григорьевич. Мы действительно из Мосфильма. Так что здесь, если Вы считаете нас проходимцами, то Вы глубоко ошибаетесь.

Но в ответ они услышали уже знакомое.

– Нет. Не бывать этому.

Роман Родионович поинтересовался.

– Почему?

Женщина тотчас отпарила.

– Я этого не хочу. И не бывать этому никогда.

Мужчины не знали, что делать, каждый из них видел в этом ребенке потенциального актера. Но его мама? Та еще штучка.

Матвей Григорьевич сказал:

– Поймите, мы видим в Вашем ребенке потенциальную кинозвезду. Что Вы для своего ребенка не желаете лучшей доли?

Женщине уже надоел этот разговор. Она уже хотела пересесть, но зная, что они могут последовать за ней, она спросила:

– Почему именно мой ребенок? Я хотела бы знать?

Матвей Григорьевич ответил.

– Мы снимаем фильм, где происходит действие в девятнадцатом веке, мы посмотрели много детей и делали много кастингов, и никто так нам не подошел. Но вот я вижу вашего ребенка, и точно знаю, что он подойдет нам для этого фильма.

Женщина заметила:

– Подойдет Вам? Значит мнение других Вас не касается?

Мужчины переглянулись. Они не хотели оскорбить женщину своим разговором. Но у них это получилось. Женщина была оскорбленной. По крайней мере так считала она. Считаться лишь со своим мнением и не ставить мнения других во мнение своего эгоистичного я, это было по мнению женщины слишком. Она воспользовалась этой оговоркой Матвея Григорьевича и сказала:

– Мне точно подойдет то, что Вы сейчас же уберетесь отсюда к чертовой матери. И меня с моим ребенком оставите в покое.

Мужчинам стало не по себе. Они еще никогда не были так не стыдно оскорблены. Ведь они хотели лишь дать шанс маленькому человечку, человечку, сидевшему рядом со своей мамой.

Роман Родионович сказал:

– Что ж, мы сделали все что в наших силах. – он дал женщине визитку. – звоните если передумаете. – он положил визитку на скамейку. – если Вы согласитесь, мы будем ждать. Конечно мы снимем Вашего карапуза не задаром.

Мужчины ушли, а женщина осталась сидеть у окна. Возле нее сидел ее ребенок.

Мужчины вышли на станции «Выхино». Один из них спросил другого:

– Как думаешь, позвонит?

– Вряд ли?

Света и ее мама тоже вышли на этой же остановке. Они подошли к мужчинам, и женщина спросила.

– Что, не договорились с этой стервой?

Роман Родионович ответил:

– Стерва, стерва и есть. – он посмотрел на Свету. – знаете, а мы можем заменить мальчика девочкой, не желаете, чтобы Ваша дочь снялась в фильме?