«Как же жить и не грешить? —
Все вокруг задумались, —
Бог над нами пошутить
Вздумал?» Тихо струнами
До сих пор звенят ключи,
Ни один не тронутый.
Как виденья, миражи,
Богом заколдованы.
Я содрогнусь – сколько в жизни потерь!
Душа по тебе, словно раненый зверь,
Кричит и воет, её не унять,
Как будто по умершим детям мать.
Прислушайся к этим безумным словам.
Неужто о нас это? И ты сам
Такое с душой моей сотворил?
Всё это выдержать дай, Бог, сил!
А как она верила, эта душа!
И как прекрасна была, хороша,
Когда навстречу к тебе в первый раз
Летела, как ветер и верила в нас!
Она так хотела на век полюбить,
Она так мечтала, что будет плыть
По нашей любви, по мечты полям,
Где вьюгам нет места, холодным снегам.
Она тебе верила, как никто
И всех уверяла она лишь в том,
Что это – любовь, это на века,
И скоро она улетит в облака.
Она дала тебе столько имён!
В морях купался ты нежности, но
Забыл, что надо любовь согревать,
Что душам любимых не надо лгать.
Последней она узнала о том,
Что предал любовь ты, разрушил дом,
Назвал случайной, из многих одной.
Душа стерпела. Но где же покой?
Неужто опять от тоски умирать?
Ждать снова любви, с ней опять воскресать?
Об этом потом. Как рыдает вдова
И воет, нет слов! А нужны ли слова?
22.07.2004 г. Москва
Хочешь, претворюсь немою,
Не скажу о том, как больно?
Хочешь, я глаза закрою,
Чтобы мог ты лгать спокойно?
Говори мне, говори ты…
Снова имена и даты…
Дьявольским огнем гори ты!
Как же ты красив, проклятый!
Хочешь, я поверю в сказку,
В гномов, колдуна и фею?
Взгляд стегал меня с острасткой,
Молча, больно, не жалея…
Пальцы по столу стучали
Твои тонкие, как перлы…
Помню, как-то обещали
Твои губы быть мне верным…
Как тебя я понимаю!
Потому смотреть не в силах!
Ты опять по ней скучаешь,
Той, о ком забыть просила.
И себя ты ненавидишь,
И меня за то, что знаю,
Что во сне её ты видишь,
А я жить тебе мешаю…
Должен ведь быть знак,
Чтобы понять, как
Выбрать того, с кем в закаты?
Как ты красив, проклятый!
К тайне ведь есть ключ!
Ты нас двоих не мучь,
Определись когда-то…
Как ты красив, проклятый!
Ты говорила, будто бы молилась,
Возможно даже, обо мне.
Ты ночью мне вчера приснилась.
Хоть я и утонул в вине,
Но помню ясно эти тени
И в церкви зыбкий полумрак.
Ты опустилась на колени
И говорила тихо так:
«О Боже, отведи печали!
О Боже, сохрани его!
Пошли ему любые дали,
Но только хуже – ничего!
О Боже, ты пошли прощенье
За все грехи мои, его!
О Боже, дай ему везенья,
А из худого – ничего!»
Ты говорила, и горели свечи,
И капал воск у алтаря,
Хор певчих, кажется, был вечен.
И падал свет от фонаря
На позабытую машину,
Великолепную внутри.
А ты молилась за мужчину,
Чтоб Бог сумел его спасти.
О женщина, молись, как можешь,
С молитвой или без неё!
Ему ты этим так поможешь,
Как он не ждал ни от кого.
Молись, и будет продолженье
Твоей судьбы, судьбы его,
Любовь и счастье, уваженье,
А из худого – ничего.
Вуаль зашторила глаза,
И в тонких пальцах сигарета,
Заколка – птица? стрекоза?
Уже я видел её где-то…
Знакомый профиль, поворот
На тонкой шее кос в причёске.
Века назад иль только год,
Но помню этот взгляд так остро.
Занозой в памяти сидит
Взгляд этих глаз, увы, прощальный.
Сейчас другой он, он манит
И что-то шепчет под вуалью.
Быть может, помнишь обо мне,
Раз я тебя забыть не в силах?
Стихи читала при луне,
Заколку-птицу ты носила.
Эх, знать бы мне, что это ты,
Я б подошел, обнял за талию…
Но не узнать твои черты,
Лицо скрываешь под вуалью.
А вдруг другая ты, не та,
О ком мне помнится и снится?
А вдруг – чужая красота,
Заколка – стрекоза, не птица?
Боюсь разрушить эту связь,
Из прошлого ажурный мостик.
А может, тихо мне пропасть?
Она сама ведь и не спросит,
Не подойдет, хоть, может быть,
Меня узнала? Всё быть может…
И с этой мыслью будет жить,
Что на него я был похожим.
Читать дальше