Ирина Ключникова - От правды не отрекаюсь

Прости меня, прошу, прости,
избавь от лишних оправданий,
пора однажды обрести
свободу в выборе желаний.

Свой крест по-прежнему нести
нет больше сил, и значит надо
внести поправку в нашу жизнь,
пройдя для этого полшага.

Что будет с нами – не скажу,
еще сама пока не знаю,
Нет смысла лгать, и я прошу
простить меня – за что? – Не знаю.

Боль, расплескавшись в синеве,
сойдет на землю звездопадом,
напоминая о себе
дыханьем утренней прохлады.

А мы, по прихоти судьбы,
пойдем по лабиринту света
и будем строить новый мир
в шкарлупке грецкого ореха.

Мне ночь напомнит о тебе.
Но, не сейчас. И в книге судеб
еще остались две строки,
чтобы исправить то, что будет.

«Весну – разрешаем» – Да кто вы такие?
Что вы возомнили себе?
Опомнитесь, люди, неужто забыли
о месте своем на земле.

Тщеславное племя, возможно от скуки
решили, что можно играть
в бирюльки с весною, и брать на поруки,
и правила ей диктовать.

В своих ипостасях вы боги иные.
Не вам «разрешать весну».
Играйте на сцене, но только святыни
не трогайте, очень прошу.

Уж в чем вы особенно преуспели –
так это в искусстве глупцов.
Себя на посмешище выставить цели
не ставили? Нет? – До сих пор.

Природе оставьте ее позывные,
она как-нибудь сама
весну призовет, даже если метели
кружат, закусив удила.

Порывом ветра, капелькой дождя,
условностей минуя список длинный,
я прикоснусь к тебе средь бела дня,
когда весна сойдется с первым ливнем.

И рокот наступающей грозы
среди аккордов пасмурного неба
внесет поправку в линию судьбы
непревзойденного в делах стратега.

Но, что бы ни случилось и когда,
я знаю, что наступит время вскоре,
когда поймешь, что больше без меня
не сможешь жить ни в радости, ни в горе.

И будешь среди тысячной толпы
искать свою вторую половинку,
с надеждой, что исполнятся мечты,
когда весна сойдется с первым ливнем.

На расстоянии протянутой руки
осталось неизведанное завтра.
Война внесла поправку в час беды
в военную доктрину государства.

Что для нее покой и тишина –
излишества на поле ратной брани.
Войне на слух привычней грохот стали,
и перекличка пуль, и звон стекла.

Война – игрок азартный и скупой.
Играет жестко – по своим законам,
а если масть идет, то тащит за собой
на смерть идущих, но не покоренных.

Войне неведомо раскаяние и боль,
она сама источник черной боли.
Она – чудовище, изведавшее крови
и плоти тех, кто принял первый бой.

О, сколько тысяч бедных матерей
войне проклятья всуе посылали,
но только одного они не знали,
что этим не вернуть своих детей.

Твоя любовь день ото дня
меня от смерти защищала
на поле брани, где война
в боях оттачивала жало.

Где каждый камень под ногой
сочился потемневшей кровью,
и липкий, раскаленный смог
рвал легкие тупою болью.

Там, где из мрака темноты
рождался страх чернее ночи,
и приступ сладкой тошноты
подкатывал от вида клочьев.

И забивался криком рот,
и небеса сжимали горло,
когда за час теряли взвод,
и было страшно, стыдно, больно.

На первый, второй – рассчитайсь.
Два шага вперед, кто первый.
Братцы, вам завтра в ад,
узлом завяжите нервы.

Кто не согласен в ад –
может остаться в окопах.
Только учтите – ад,
это не так и плохо.

Танки над головой –
это не рай, поверьте.
Свечку за упокой?
Будет вам свечка, черти.

Ставлю задачу так:
выжить завтра и баста. Ясно?
– Так точно, ясно.
– Вольно, теперь – отбой.

В День Победы разгоняют тучи,
а зачем?
В День Победы плачут лучшие –
это ясно всем.
Дайте небу выплакаться вволю, дайте нам
вспомнить тех, кто пал на поле боя
где-то там.
Там, где травы были в пояс, а война
выжгла травы да покосы, да дотла,
не жалела крови, пота и бинтов,
для попавших в лапы смерти мужиков.
И сама стелила воинам постель
на земле среди осколков и камней.
Не гоните тучи, дайте нам
выпить, как положено, сто грамм.
С ветеранами за праздничным столом
побеседовать о жизни, о былом.
Вспомнить тех, кого давно в помине нет,
тех, кто завещал жить долго, да без бед.