Сергей Кулаков - Слова из тишины

по низким, темным небесам,

как будто демон злобным смехом

смеялся прямо нам в глаза.

Вдруг стало тихо, точно звукам

не доставалось места тут,

и ливень лишь лощеным стуком

забарабанил о листву…

Из серебристых, плотных ягод,

созревших где-то в небесах,

на разогретых плитах сада

полтины плющила гроза.

Проснувшись к полудню, напившись чаю,

Сижу в плетеном кресле, наблюдаю

За труженицей вечною – пчелою,

За мотыльков воздушною игрою

(они вокруг цветов вовсю резвятся

и отдыхать на лепестки садятся);

Гляжу, как шмель свой хоботочек тонкий

В цветок вонзил и пьет, как из соломки,

Как муха гладит лапами головку

И, проявив отменную сноровку,

От рук моих проворно ускользает…

Нить паутинки медью отливает,

Подрагивая в ветерке, по плитке

Три муравья наперерез улитке

Медлительной спешат куда-то срочно:

Добычу отыскать или своим помочь…

Взлетела, наконец, зануда-муха

И зазвенела сплетню мне на ухо.

О, лета лень! Ты так неистребима,

Но осени присутствует незримо

Дыханье, и вечерняя прохлада

Нам как бы говорит: «Пожалуй, надо

Достать уже одежды потеплее,

Раз вечера прохладные не греют»;

И осень разноцветная все ближе

К нам подбирается, как бисер нижет

Дни, удаляя дальше лета край.

Мы свидимся не раз еще! Прощай!

* *

*

О, песня чистая Серебряной трубы,

Как сладки звуки каждой ноты,

А всякие слова тяжелы и грубы,

И вымолвлять их нет охоты.

Приятнее намного – просто помолчать,

И размышлять под звук прибоя;

Нам грозной Вечности не вынести печаль,

И сложно совладать с судьбою.

А ранней осени так нежен каждый день,

Прозрачный воздух солнце греет,

И море теплое шумит у самых стен

Жилья; инжир медовый спеет…

Еще купальщики плескаются в волнах,

Под мягким солнцем обсыхая,

И теплым вечером бутылкою вина

Обед гурманы запивают.

И ночь бесшумная слетает с близких гор,

И небо мечет звездопады,

И мыслям диким открывается простор,

И кажется, что счастье – рядом.

* * *

В прозрачном воздухе и горные пейзажи,

И села сонные в плену янтарном спят,

Но море Черное шумит ворчливым стражем,

И солнцем отраженным режет взгляд.

Вершины горные окутаны величьем.

В туманной дымке растворился горизонт,

И жмутся к берегу поближе стайки птичьи,

Как греки первые, входя в Эвксинский Понт.

День нежен в сентябре, как мякоть винограда,

Не нужны никому подгнившие слова;

Простая тишина дается нам наградой,

А речь упругая теряет все права.

Ну вот, пришла пора дочитыванья книг,

И мыслей, длинных, как стопа слепца-Гомера,

И двигает язык железом слов-вериг

Охотней менее, чем ссыльный на галеры.

А в небесах, смотри, какая синева!

Как ровно стелется лазурная дорога…

Взгляни, там горизонта тонкая канва

Жемчужной дымкою украшена немного,

И есть какая-то пронзительность во всем,

Как будто в извлечении долгой-долгой ноты;

И птица в вышине едва махнет крылом;

И волны катятся на берег с неохотой;

И время тянется весь длинный-длинный день,

Как на веретено наматывали пряжу,

Покуда длинная, заостренная тень

От кипариса, стрелкой на восток не ляжет.

Но есть фальшивинка в звучаньи слова Крым;

Куда приятнее певучее: Таврида.

Так дышится легко осенним днем сырым,

И жизнь туманная клубком тяжелым свита.

Смотрю на то, как под окном

Блестит трава, кусты и листья

Трепещущей березы; быстро

Спешит – под зонтом – пешеход.

А в свете фонаря, наискось,

Осенний, долгий дождик льет.

Когда б не этот свет дремотный,

Да капель клекот жестяной

(О подоконник за окном),

Дождя и не видать работы.

Ах да: по лужам, как зерном,

Из темноты швыряет кто-то…

А дождь не прекращает лить,

И долго я гляжу на лужи,

На то, как мокнет все снаружи,

Под струйками дождя дрожит…

Пускай, ещё не скоро стужи,

Но и теплу уже не быть.

* * *

Как чудно жить! Какое наслажденье

В осенний вечер – книга в тишине.

За окнами – суровое гуденье,

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.