Елена Асатурова - Анатомия подсознания

Любил ли он невинную Марию,
Иль, выполняя свой священный долг,
В пещере принял на руки мессию,
А доживи, так и на холм б взошёл?

Всегда он рядом, тих и незаметен.
И вознося молитву небесам,
Давайте помнить, что чужие дети —
Как божий дар принявшим их отцам.

Заневестились вишни и белой накрылись фатой,
словно мартовский снег неожиданно выпал на город.
И в упряжку свою запрягает звезду за звездой
тонкий месяц-гонец на бескрайних небесных просторах.

Так приходит весна – как скакун, закусив удила,
пронесётся, взметнув то ли пыль, то ли талую воду.
И устала уже с ней бороться старуха-зима,
хоть ещё иногда красит инеем травы к восходу.

Переменчивый март, время робких надежд и тоски.
Вот последняя льдинка в руках разломилась у Кая.
А с упругих ветвей всё летят и летят лепестки.
И моя голова в отраженьи зеркальном – седая.

Ночь от грозы промокла.
Стихают дождя всхлипы.
Утром ворвётся в окна
Запах цветущей липы.

Льётся в бокалы солнце,
Сгорают на дне страхи.
Неба лоскутно рвётся,
Шью из него рубахи.

Празднично ли, исподне,
Всё так и так сгодится.
Стану навек свободна,
Укрытая плащаницей.

Даже если на улице холод и дождь,
небо серое город укрыло,
и ты больше ни чуда, ни солнца не ждёшь
[Вдруг оно и взаправду остыло?]

Знай, что завтра придёт – через месяц ли, год,
через пару мучительных вёсен,
над землёй развернёт голубой небосвод
и в него белых птичек подбросит.

И они полетят, и они понесут