Николай Филиппов - Долина царей. Книга первая

12
Оно, как будто бы из снов,
И состояло из шаров,
К пруткам железным прикреплённых,
И аккуратно отведённых
От сложных зубчатых колец.
Казалось, малая лишь сила
Нужна, чтоб ручка приводила
В движенье их. Присел купец.
И дружелюбно выдал жест
Всем остальным, куда садиться,
Чтоб поскорее насладиться
Горячей пищей этих мест.

13
«Сегодня Солнце сил запас
Дало железу, но у нас
При этом больше их забрало;
И вы, смотрю, сегодня рано
Вернулись с рыночных забав…» —
Из-за дверей вдруг женский голос
Проник негаданным подолом,
Гостей раздумие прервав.
На поизмученных ушах
Он лёг приветливо и тонко,
И показалась всем девчонка
Уже с тарелками в дверях.

14
Все поглядели на неё,
Забыв уныние своё;
Сказал Осип: «Ну, здравствуй, Сира!
Как в уголочке этом мира
Прошёл твой, дочь моя, денёк?!
Права ты тут, жара играет
И нам совсем не позволяет
Поторговать немного впрок.
Ну, не такая уж беда,
Друзья мои, наверно, в этом;
Зато же с завтрашним рассветом
Пораньше встанем мы тогда».

15
Отца взяла за плечи дочь,
Кивнув слегка: «Да! Эта ночь
Быть обещается спокойной,
Чтоб от погоды этой знойной
Немного людям отдохнуть.
Наш град размеренно осветят
Луна и звёзды, даже ветер
Сюда совсем не держит путь.
Такая ночка потому
Не повернёт на башне стрелку».
Она кивнула и тарелку
Рукою подала ему.

16
И остальным гостям его
По-женски плавно и легко
Раздала каждому посуду,
Проговорив: «Я есть не буду.
Под теплотой весенних дней
Пока что не проголодалась;
Внизу тем более осталось
Немного свежих овощей».
Котёл поставила она
На тот же стол посередине
И снова в уличной картине
Исчезла, радуясь сполна.

17
«Была на башне, вот, опять.
Уж очень любит посещать
Она её, под настроенье
Ведя всё время наблюденье
За небом нашим тут и там.
Но научилась нынче дочка
Погоду града боле точно
Читать по разным сторонам» —
Сказал торговец, из котла
Всем положив бобов и мяса,
Добавив: «Ешьте! Сил запаса
Чтоб пища снова придала…».

01
Проходит города пора
В спокойном свете, и жара
Своё сворачивала дело,
И постепенно вечерело
Уже под крышками домов.
Лишь Солнце, взяв забегов мало
За горизонтом подсказало
Своих последних пару слов.
Его оранжевый закат
Долину с запада окрасил
В свои цвета роскошной масти,
Неспешно падая на скат.

02
За горизонтом перейдя
В другие дальние края,
Он звёзды выпустил на небо,
Что потемнело, хоть и слепо
Ещё виднеется луна.
А бог навесов полузвёздных
Сидит у видов столь не грозных
И наслаждается сполна.
И видит горсточки людей
И их же бодрости дивится,
Но в этот раз совсем не злится,
Не посылая им дождей.

03
И потому обычный люд
Лишь над жарою пересуд
Вершит ещё всё словом беглым,
Сбиваясь образом оседлым
Уже под крышами домов;
А весь господствующий вечер
От этой дружескою встречи
Пестрит от этих пылких слов.
Сидят, беседуют купцы
За травяным цветочным чаем,
О том, что каждый нынче знает,
И знали умные отцы.

04
О нескончаемой войне,
Терзает нехотя извне
Что человеческую душу
И, останавливая, рушит
Во всех высоких городах
Все процветания науки,
В сердца засовывая руки
И завораживая страх.
Без сотворенья и седин
Года уходят безвозвратно,
И лишь безвременно и статно
Глядят правители с вершин.

05
Без всякой скупости от слов
Беседа длилась у купцов;
А средь неё же как-то Дольций
Спросил Осипа: «Мне сдаётся,
Ты очень любишь поиграть.
Раз те шары, побив макушку,
Как любопытную игрушку,
Под потолком решил держать.
Хотел сказать давно уж я,
Бываешь странным ты, дружище;
Не как у всех, твоё жилище
А, как гнездо у воронья».

06
Послушав то, в какой-то миг
Тот из огромной стопки книг,
На стены глядя чуть сердито,
Большой, исписанный весь, свиток
Движеньем вытащил одним.
И, две тарелки отодвинув,
Он над столом немного спину
Согнул и взглядом всем своим
Окинул дружеских гостей,
Что на мгновение застыли,
И ожидание морили
От непростой картины сей.

07
Хотя не так уж непростой
Для их Осипа, головой
Что в философию уткнулся
И безвозвратно окунулся
В астрономических наук
Вполне глубокую пучину,
Когда при взгляде в ту картину
Всё учащался в сердце стук.
Земли космический предел
Или отсутствие предела,
Его во всю серьёзность дела
Манили, как дощечка мел.