Джеймс Критт - Добрые люди. Стихи и рассказы

Сбежав от него, оглянулся назад. За спиной и вокруг – пустота.
В голове пронесётся: «Сам виноват.»
Он не заставлял меня браться за этот канат.
Он хотел, чтобы я, как и все, ушёл с ним в кровавый закат.

Это было давно, и всех шрамов не счесть.
Кровь капает на землю – в этой жизни всего не учесть.
Я хотел было под дерево сесть,
Но бросился прочь, услышав знакомую песнь.

Он слышал меня, он знает, где я.
Одному не уйти. Когда-то мне крылья давали друзья.
В прошлый раз одолжила семья.
Но теперь их нет. Здесь остался только я.

В ушах стучит: «Ну и чего ты этим добьёшься?»
Затормозив, на краю своей же пропасти остановлюсь.
Нагнав меня и отдышавшись, Дьявол спросит: «Ты наконец сдаёшься?»
Закрыв глаза, но так и не увидев крылья, тихо выдохну: «Сдаюсь.»

Я падаю, падаю вниз
И обращаюсь безликой пылью.
На земле среди этих крыс
Я обломал свои белые крылья.

В меня бросают обломками когда-то пылавших,
Сейчас же остывших окаменевших сердец.
Они больше не верят, что я тот самый ангел, рыдавший
Над могилой, когда пал последний боец.
Они гонят меня, проклиная последними грязными словами.
Не одну тысячу вёрст пролетел на крыльях и прошёл я ногами.
И вот сейчас, в последний раз стоя на краю мироздания,
Я понял, что мне надоело за спиной глухое ворчание.

И я падаю, падаю вниз,
Обращаясь безликой забытой пылью.
На земле среди этих крыс
Я обломал свои белые крылья.

«Оступился, сорвался…» – трещали пустые гласа новостителей.
Оступился? Сорвался?! Увольте. Не жертва я несчастного случая —
За мною в чёрных мантиях ходили глухие к воплям истребители.
Удар в спину поглотил гулкий шёпот ветров созвучием.
Чем ближе к земле, тем зловонней становится ветер.
Он сдирает с моих крыльев перья в очередном нелепом пируэте.
Невозможно больше бороться с его мощными порывами.
Кровь обнажает душу мою. Ну ничего. Нас учили быть терпеливыми.

И я падаю, падаю вниз,
Обращаясь безликой забытой пылью.

Я падаю, падаю вниз
И обращаюсь безликой пылью.
На земле среди этих крыс
Я обломал свои белые крылья.

И я падаю, падаю, падаю, падаю вниз
На землю к бродячим бездомным животным… Свист
Чёрного воздуха. Смерть кругом…
Не выжить здесь мне.

Сколько будет ещё бессмысленных потерь?
Сколько тысяч литров бессмысленно пролитой крови
Если скажут, что так было нужно – не верь!
Разве этого для нас хотели Боги?

Нас не раз возвращали в санчасти назад,
Когда мы уже штурмом брали небеса.
И мы вновь возвращались в здешний Ад,
С трудом открывая покрасневшие глаза.

Отравленные ядом ненависти пули,
Затравленные взгляды самых маленьких детей.
Они лишь чудом навеки не заснули,
Поэтому и верят в могущество церквей.

Бог давно оставил эти сожженные земли,
Отвернулся больше не в силах смотреть,
Как быстро то, чему учил, забыли
И стали сеять творения его смерть.

Солдаты оставляют свои семьи,
Отправляясь в свой последний бой.
Они здесь и присяжные, и судьи…
Но приговор им вынесен судьбой.

Приказ был отдан. С этим не поспоришь.
Однако всё же ещё хочется дышать.
В дороге своих любимых не раз вспомнишь.
За них не жалко жизнь отдать.

У нас в распоряжении лишь только полчаса.
Потом останется всего перешагнуть границу.
И в этот раз штурмуя небеса,
Назад вернуться смогут единицы.

Давно ли ты глаза свои
Отнимал от того, что лежит под ногами?
Давно эгоистичные мечты
Затмили разум ложными огнями?

И сколько раз ты имя вспоминал,
Отнявшее когда-то покой и сон?
Когда в последний раз ты грудью полною дышал
И не был чем-то раздражён?

Ты помнишь хоть минуту,
Чтоб на твоём лице улыбка не скрывала злобу?
Чтоб твой маршрут
Стелился по полям, а не без конца сворачивал в чащобу?

Давно ли солнца
Лучи меняли цвет твоим глазам,
И незнакомцы
Не разрывали сердце пополам?

Ты помнишь,
Как ночь звёзды предаёт огню?
Ты помнишь?
Вот и я уже не помню.

Ты на меня посмотрела
И спросила, смахнув барбарисовый лист:
«А что ты будешь делать,
Если начнётся зомби-апокалипсис?»