Иван Стародубов - Дорога к золотой воде

– Если я Вам доверил производство, господин Малов, а Вы столь быстро, не вникая, подписываете бумаги, то что будет дальше? Это ж надо, даже разбираться не стали! – насмешливо изрёк Герман.

Крайнов настойчиво пытался сказать ещё что-то в своё оправдание, но разгневанный Лукьянов снова перебил его.

– Ну и что? А причём тут контролёр Русланова? Крайней решили сделать? Я не допущу, чтобы незаслуженно обижали подчинённых.

Поостыв немного, Герман заговорил более спокойным тоном.

– Короче, Вам, Малов, выговор с занесением в чёрный список, а Вы, Павел Анатольевич, сами пишите заявление на увольнение, и чтоб я Вас завтра тут больше не видел? Вы меня поняли?

Крайнов пулей вылетел из кабинета и чуть не сбил с ног ожидавшую расчёта заплаканную Ольгу.

– Радуйся, стерва! – прошипел он, – ты ещё об этом пожалеешь! – и скрылся за дверями офиса.

Оля в один миг всё поняла и поспешила в кабинет Германа. С этого дня вышел приказ о назначении на должность начальника отдела безопасности и охраны производства Русланову Ольгу Филипповну. Если бы Герман знал, какую он совершал ошибку…

В этот же вечер Ольга оказалась его очередной любовницей. А через некоторое время она из общежития переселилась в новую квартиру многоэтажного дома.

«Вот так, всё легко и просто, – думал Герман, вспоминая ту историю, когда из простой контролёрши, которой грозило увольнение, сразу выросла большая фигура. – А ведь можно было её просто трудоустроить обычной работницей в какой-нибудь цех».

На должности начальника охраны Ольга Филипповна вела себя с подчинёнными намного лояльнее Крайнова. Но те всё равно невзлюбили свою новую начальницу, за глаза называя её «подстилкой Лукьянова». Через несколько лет Русланова доросла до управляющей производством, и престарелый Георгий Петрович вынужден был уступить ей своё место. Вскоре Малов умер, а за ним и его жена. Их сына-инвалида отправили в местную психбольницу.

«Как же можно доверять бабе?» – снова сокрушался про себя Герман Иванович, вспоминая, как совсем недавно страстно оказывала ему интимные услуги в постели Ольга Русланова.

Лора продолжала ждать Германа в дачном доме, но он не возвращался. Навязчивые мысли переполняли ему голову. Он стоял между деревьев, не замечая, как начало рассветать, заморосил дождь, небо плотно затянулось тучами.

Лукьянов умел красиво ухаживать за женщинами, дарить дорогие подарки, но при этом каждую любовницу делать от себя полностью зависимой. Никто из них не мог сделать и лишнего шага, не говоря о замужестве и иной личной жизни.

Тщеславный, зажиточный и высокомерный, он сегодня был готов покаяться во всём, в чём только мог. Потому что уже чувствовал – вот-вот и он должен уйти в мир иной, на страшный суд перед Всевышним. Лукьянову вдруг стало плохо как никогда. В своём большом теле он ощутил невыносимые страдания и первый раз в жизни разрыдался, ухватившись руками за голову.

Ларисе не спалось, плохие предчувствия затаились в душе перепуганной женщины. Она с трудом нашла в себе силы подняться с кровати, одеться и выйти из дома на поиски Германа.

Мужчина неподвижно лежал в саду. Лора закричала от ужаса.

Германа Ивановича похоронили на кладбище недалеко от могилы Владимира Игнатова. Народу было немного, несколько человек из городской администрации, мафиози, руководители предприятий. Из родственников – только Лора с мужем.

Преемница Германа – Ольга Филипповна Русланова – проводить в последний путь своего благодетеля не посчитала нужным. Личная жизнь у неё не задалась и после смерти Лукьянова.

С её поступлением на должность учредителя, предприятие стало разваливаться на глазах.

Вторая беда пришла к Лоре, когда она спустя сорок дней словно почувствовала на себе чьё-то прикосновение.

«Попрощался, видно, – подумала женщина, – уходит его душенька на суд к Всевышнему». Она никогда не была суеверной, но сейчас была готова поверить во что угодно, лишь бы от этого ей было спокойней. Лариса даже сходила в православную церковь, но там почувствовала себя ещё хуже. Никто из церковнослужителей не смог помочь женщине, во время очередных молитв она упала, потеряв сознание.

– Ишь, сколько грехов на тебе, – прошепелявила одна из старух, находившихся в храме, – не принимает тебя Господь в нашу церковь. Молись и кайся у себя дома.

Пастырь со своими помощниками молча вынесли Ларису Герасимову на улицу, вызвав ей скорую помощь.

Беспокойство у неё с каждым днём нарастало всё больше и больше. Муж совершенно не интересовал, её мучили ночные кошмары, в которых являлся Герман, с искажённым от боли лицом, с каким она его застала мёртвым. Он шёл навстречу ей, вытянув вперёд руки. Вскрикивая от ужаса, Лора будила Михаила, а потом долго плакала, вся тряслась, не могла снова заснуть.