Артур Соломонов - Про тебя

Бесцеремонная, горячая, веселая!
Тропа, ведущая к твоим губам,
Расчищена и там, где полуголая,
Ты стоишь и лунный отблеск по плечам,
И знаю я, отчего с тобою горячо и жарко
– Твой дерзкий взгляд, юная дикарка…

В письме написаны черным по белому,
Слова любви тебе милейшая,
Аккуратно в линию по краю левому,
Признание простейшее,
О том что ты прекраснейшая на свете
И жизнь цветная без тебя в сером цвете.

В письме написаны черным по белому,
Достоинства и восхваления тебе,
Я не скучаю по миру целому,
Когда рядом ты и вот теперь,
Не знаю что мне делать с твоей ревностью,
Ты напоила меня любовью своей и верностью.

Жизнь так тяжела, мне трудно,
Я не знаю где мне взять новых сил,
Я плыву без цели, как в океане судно,
Будто керосинку мою кто-то погасил.

О Б-же, где найти мне немного счастья?
Подскажи мне путь дорогу,
Поднимаю к небу глаза свои и пясти,
Молча, громко взывая к Б-гу.

Помоги, подскажи, укажи,
Не пожалей мне счастья и удачи,
Недругов моих накажи,
И дай за меня им сдачи.

Твои изгибы, линии, ах!
Как они меня будоражат,
Я попробую сейчас в стихах,
Передать, но они не расскажут,
О том, как сердце стучит,
Колотится рвется наружу
И запах твой сладкий звучит,
Своих слов никогда не нарушу,
Ты останешься в моем плену
Не знаю люблю, не люблю
Я на ушко тебе шепну
Кто приблизится к тебе – убью.

Я боюсь темноты и иду в темноту,
Я боюсь высоты и иду туда, где высоко,
Я боюсь одиночество, но избегаю ту,
Которую люблю, хоть это нелегко.

Я боюсь собак и подхожу погладить суку,
Я боюсь бедности и живу в минимализме,
Я Боюсь смерти и ей протягиваю руку,
Я боюсь людей, решение в каннибализме.

Жил на свете бездарный поэт,
Пытался написать произведение,
Даже название придумал – сонет,
Только где взять вдохновение,
Он не знал, поэтому чистый лист,
Хранил молчанье как чекист.

Он брал ручку и сидел в тиши,
Закрыл все двери, окон жалюзи,
Чтобы было как можно тише,
Без посторонних иллюзий.
И так вот целый год прошел,
Но темы для стиха он не нашел.

Что-то невероятное во сне,
Увидел поэт и вскочил,
Ожидания в каждом дне,
Исполнились в ночи.
Взял быстро ручку и листок,
Наконец, открылся исток!

Он писал быстро, ошибался,
И почерк получился непонятный
И все сильнее зажигался,
Неистовый, самый приятный,
Огонь в груди бездарного поэта,
А на листе писал он это:

"Я видел в небе потерянные души,
Они на каждых облаках сидят,
Над городами, в деревнях и в глуши,
От стариков, до молодых ребят.
Грустят заблудшие, молятся о Рае,
За грехи свои, от стыда сгорая.
Но им не суждено туда попасть,
Ведь дела их жизни не закончены,
Отлагали все на завтра, будто власть
И жизни свет, навсегда в них заколочены.
Думаю когда-нибудь я буду тоже там,
За свои ошибки каждый в ответе сам.
Любое дело, спеши исполнить, друг мой.
Дал слово, обещание свое сдержи,
Голодного и грязного, накорми, умой,
Да медный грошик в руку его вложи.
Может быть на облаке, может быть в Раю,
Свои песни со слезами, тихо я спою…"

Он остановился, замер, перечитал,
Улыбнулся, засмеялся, как больной,
Сбылось то, о чем он давно мечтал,
Будто нашел ключ, от двери потайной.
Смех и слезы длились так недолго,
Последний вдох успел он сделать только…
Бедный поэт свалился со стула на пол,
Зашли соседи на неизвестный шум,
Первый взгляд на тело, а потом на стол,
Разобрать написанное, не постиг их ум,
Вот так скоро, канул в Лету бездарный поэт,
А ручка в его жизни и листок – смертельный дуэт.

Моя участь решена, я умираю
И думаю, что каждый вдох – последний,
Я жадно воздуха в себя вбираю
И понимаю, что иду по краю.

Вся жизнь моя сейчас и здесь,
Нет будущего, нет прошлого,
Сладкие слезы и горечи смесь,
Да ошибки давно уж взрослого.

Ну что ж, никто из нас не вечен,
И вроде в жизнь по правилам играю,
Как игрок, увы, не безупречен,
Моя участь решена, я умираю…

За красной тряпкой матадор
Прячет смерти остриё
Танец с быком – какой вздор!
Победит рог или копьё.