Владимир Шамкин - Первоцвет (сборник)

«Жизнь его будет несладка», –

Отцу она тихо сказала.

И так оно вышло потом,

Мама ушла очень рано,

Заливал отец горе вином,

Нас ждали степи Казахстана.

Распрощались мы с Украиной,

А земля в Казахстане не та,

Здесь она называлась целинной,

Ох и тяжкая здесь пахота.

Я по гороскопу скорпион,

Я для пустыни был рождён,

Вокруг меня пустыня,

Я сын её поныне.

Для скорпиона опасны бараны,

И я их боюсь как огня,

Для скорпиона бараны тираны,

Они когда-то сожрут и меня.

Но с ними буду бороться,

Король я в пустыне своей,

Ну а что же мне остаётся,

Для меня нет пустыни милей.

Моя пустыня – моё одиночество,

А бараны его нарушают,

В той пустыне я как высочество,

Кто так жил, тот меня понимает.

Удел королей – одиночество,

Нужна королям тишина,

Называют их «ваше высочество»,

У них под рукой вся страна.

Нам возраст ума прибавляет,

И опыта больше у нас,

Но здоровье с собой забирает,

И бессонница мучит подчас.

Мы с каждым годом старей,

И диагнозов больше нам ставят,

Мы всё чаще ворчим на детей,

Что страною неправильно правят.

И всё, что построили мы,

Вроде они развалили,

А если, не дай Бог, войны,

Ну кого бы они победили.

А враг за границей не спит

И зорко за всем наблюдает,

Если узнает, где что болит,

По этому месту лупить начинает.

По месту больному он бьёт

И других помогать призывает,

А того он, дурак, не поймёт,

Что поражений Россия не знает.

И снова смотрю я на небо

где строят свой клин журавли

там где ни разу я не был

мне не покинуть земли

дом свой родной не оставить

с горкою дров у крыльца

и с нашей калиною красной

что деда помнит и помнит отца

колодец с водичкой прозрачной

плетень что плели мы с отцом

с берёзкой стройной кудрявой

и старенький дом под венцом

мне никогда не подняться

до журавлиных высот

нужно в доме отцовском остаться

пока мой конец не придёт

буду здесь век свой короткий

как волк одинец доживать

и за бутылкой московской

всю свою жизнь вспоминать

как выгнали нас с Украины

в казахские степи зимой

в теплушках везли как скотину

без права вернуться домой

Уж сколько раз твердили про напасть,

Что от фашизма надо избавляться,

И каждый раз, когда ослабевает власть,

Они как из болота начинают подыматься.

Они, как плесень на сырой стене,

На белом фоне начинают проявляться

И, как проказа, по большой стране

Со скоростью экспресса расползаться.

А все, кто рядом, им мешают жить,

И признают они лишь только силу,

Но кто не хочет им поклоны бить,

Тех обещают насадить на вилы.

Ой вы, кони вороные,

Завезли меня куда,

Вокруг белые сугробы

Да полярная звезда.

Ехал я на хутор к милой,

Завезли меня в тупик,

Ночь буранная, глухая,

Не услышит никто крик.

Мои кони вороные

Давно выбились из сил,

Вёрсты длинные ночные

Я у Бога не просил.

Я дорогу к милой знаю,

Только кони понесли,

Знать, у нас судьба такая,

Ночевать среди степи.

Где-то рыщут злые волки,

А мороз к утру крепчает,

Холодно сидеть в двуколке,

А дома милая скучает.

Задремала, ожидая

На скамейке у стола,

От земных забот устала,

Она меня всю жизнь ждала.

Вы не плачьте по мне, журавли в поднебесье,

Не грустите, друзья, и не смейтесь, враги,

Я ещё не допел лебединую песню,

Я ещё не раздал все земные долги.

Свою песнь, журавли, протрубите

О воинах, павших в боях,

О них память людям верните,

Без обряда зарытым в полях.

Свой песней напомните людям:

Все мы смертны на этой земле,

А когда час пробьёт, то мы будем

Похоронены так же, как все.

Журавли, вы на юг улетите,

Мы останемся здесь зимовать,

Зиму всю вы в тепле просидите,

Здесь мы будем метели считать.

Мы обиды не держим на вас,

Зимой вам здесь нечем питаться,

Здесь за сорок бывает подчас,

У вас нету огня согреваться.

То ли было со мной

то ли всё это сон

вроде я молодой

вроде снова влюблён

а дивчина краса

до чего ж хороша

голубые глаза

и по пояс коса

как берёзка стройна

и не в меру умна

по тропинке идёт

словно пава плывёт