Владимир Шамкин - Первоцвет (сборник)

Мы спускаемся, нам нельзя раскисать.

Мы лодку свою раскачали,

И она очутилась на дне,

Мы этого не замечали,

Ты говорила, всё дело в вине.

Мы решили начать всё с начала,

Но это было начало конца,

Ты стояла одна у вокзала,

И слезинки стекали с лица.

Я в вагоне сидел у окошка

И время вперёд подгонял,

Грусть вцепилась в душу, как кошка,

Я жалел уже, что уезжал.

Я билет взял, куда, сам не знаю,

Как приеду, тебе напишу,

Ты для меня всё ж родная,

Я на прощанье рукой помашу.

И вот уже поезд мой тронулся,

И ты оказалась вдали,

А я до сих пор не опомнился,

Как мы так сделать смогли.

И нам снова с тобой повезло,

Ты оказалась в городе нашем,

Нам с тобою вместе тепло,

И стали мы на пять лет старше.

Люди, нам время зачем торопить,

Оно и без нас быстротечно,

Нам не дано в бессмертии жить,

И не дано жизни нам вечной.

В этой жизни каждый живёт,

Ему сколько Богом отмерено,

Одни с рожденья стремятся в полёт,

На земле другие стоят уверенно.

Ну а те, кому ползать дано,

Не умеют ходить и не могут летать,

Им что жить, что не жить – всё одно,

И им не дано в этой жизни мечтать.

Кто-то мечтает след свой оставить,

Кому-то день бы прожить до ночи,

Кто-то хочет свой род прославлять,

А кто-то обгадить соседей и прочих.

Такая вот жизнь вся наша земная,

А про небесную полная тайна,

Все говорят, что там она вечная,

Ну а здесь она всем скоротечна.

Берёзка росла одиноко

На краю обрыва речного,

С ней судьба поступила жестоко,

Осталась одна от массива лесного.

В лесу она крайней была,

Потому и живая осталась,

Большая вода весь лес унесла,

А до неё не добралась.

Она над обрывом одна,

Ветра её косы трепают,

Зима для неё холодна,

По ветки снега засыпают.

Она ожидает свой час,

Когда вода вновь подойдёт

И, как уже было не раз,

Река её вдаль унесёт.

А пока что она всё растёт,

Корнями за землю цепляясь,

И таким жизнелюбам почёт,

Что на радость живут не стесняясь.

Трепетная птичка тоннами клевала

И общее зерно в своё гнездо таскала,

А когда таскала, не очень трепетала,

И армию России сильно обобрала.

А когда та птичка на скамейку села,

О своей невинности песенку всем пела:

«Не судите, люди, я не воровала,

А чтоб не судили, я поэтом стала,

Я никогда не буду больше воровать,

А писать картины и песни сочинять,

Все свои картины выставлю в музеи,

Будете смотреть на них, люди-ротозеи.

А куда девался трепетный мой сокол,

Он без меня остался на пути широком,

Горько не заплакал, не разбился об пол,

Наверно, он не знает, как мне одиноко.

Меня окольцевали, посадили в клетку,

Клетка та большая, ну а что в ней толку,

Лучше б отпустили, села б я на ветку,

Ну а свою жадность спрятала на полку».

Когда я стоял на перроне

И ждал свою электричку,

В экспрессе, в последнем вагоне,

Я молодую увидел сестричку.

Она смотрела в упор на меня

И как-то нежно мне улыбалась,

И та улыбка до этого дня,

Как лучик солнца, со мною осталась.

Ту девчонку вспоминаю я часто,

Я всегда её вижу во сне,

Где найти мне такое лекарство,

Чтоб от наваждения избавиться мне.

Теперь я часто встречаю экспресс,

И морозы мне не помеха,

И в буран не иду под навес,

Надеясь увидеть её, мне не до смеха.

А года как экспрессы летят,

Помаленьку всё забывается,

Но я помню нежный тот взгляд,

Он от всех других отличается.

Помогите мне, люди, найти

То, что давно потерял,

Я снова хочу обрести

Потерянный свой идеал.

Он снится мне по ночам,

От него днём покоя мне нет,

Я бы, может, нашёл его сам,

Но уж очень большой белый свет.

Я без него сам себя потерял

И никак не могу отыскать,

От забот таких я устал,

Похудел, постарел, не узнать.

Я в стакане себя утопил

И выплыть никак не могу,

Жизнь свою я давно уж пропил,

Не пожелаешь такого врагу.

Я искал себя за бугром

И в России себя я искал,

Я хотел быть по жизни орлом,

Но крылья Господь мне не дал.

Воинам слава погибшим в бою,

Что на защиту Отечества встали,

Они заслужили славу свою,

Им не важны ордена и медали.

Те люди святые уходили на бой,