Роман Айзенштат - Пробный шар

Анемоны, анемоны,
Вы как будто мака клоны,
Ложный опиум израильских пустынь.
Ваше буйное цветенье
Вызывает восхищенье,
Числю вас давно среди святынь.
Потому что год от года
Так нас радует природа,
Как предвосхищение весны:
Ярко-красными коврами,
Живописными лугами –
Смотришь наяву цветные сны.
Когда жить бывает трудно,
Монотонно, серо, нудно,
Я вхожу в цветочный этот рай.
Здесь от волшебства природы
Вдаль уходят все невзгоды,
Ветер шепчет мне: «Не умирай!»

Будто бы пастух, хожу среди баранов,
Иногда с другим встречаюсь пастухом.
После нескольких несчитаных стаканов
Мы беседуем тихонько о своем.
И приходим, в сущности, к такой идее
(эта мысль не так уж глубока) –
Видим: с каждым днем чем дальше, тем страшнее,
И живем мы в Средние века.
Ход истории в учебниках поддельный,
Надобно считать не по годам –
Что для нас прогресс, коль тупость беспредельна,
Мракобесы бродят тут и там?
Ложь и чванство возвели себе палаты,
За спиной у лучших – брадобрей,
Бюрократы, бюрократы, бюрократы
Граждан не считают за людей.
Не компьютеры, планшеты и айфоны –
Признаки ухода в свет из тьмы,
Ренессанс не начинался, и грифоны
Ждут добычи. И добыча эта – мы.

Был башней Эйфелевой – стал Пизанской.
Крадется старость к каждому вот так,
Клоня тебя к земле «хворобой панской»,
И исподволь готовишь белый флаг.
Дни с каждым годом мчатся все быстрее,
Хоть планов не иссякло громадье,
Но все трудней карабкаться на реи,
И снов цветных длиннее забытье.
Не в наступленье ты, а в обороне,
Позиции стремишься удержать,
У ангела узришь крыло воронье,
Но все же продолжает он летать.

Послать бы их! Ведь не пойдут…
Себя назвавши старшим братом,
По-своему перевернут
И вас объявят виноватым.
Людей недружная семья,
Зачем плодишь ты бюрократов?
В кормушке из бумаг свинья
Находит все, чтоб быть богатой.
Придаток нужненький всех дел,
Поистине неистребимых.
Простых людей простой удел:
Обижены до слез, гонимы.

В лесах Беларуси, глаза хоть сухи,
Порою, как слезы, приходят стихи.
Быть может, от сосен рождается грусть,
А может, от елей – сказать не берусь.
Они мне как сестры, я рад, очень рад
Их вновь повидать, а зеленый наряд
Так радует сердце – я будто опять
Здесь в юность вернулся. Эх, если бы знать,
Что душу так трудно делить пополам!
«Ни-что-не-за-бы-то», – шепчу по слогам.

В той стране, озерно-синеокой,
Подустав от фальши, черствости людей,
В юности, теперь уже далекой,
Целовал я морды добрых лошадей.
Мой дружок заснял однажды это,
Фото старое случайно отыскал
Веским подтверждением обета,
Что всю жизнь я неустанно соблюдал:
С теми, кто слабее, – быть добрее,
Тех, кто, оступаясь, падал, – поддержать,
Всех, кто ржет, рычит, мяучит, блеет, –
Как своих друзей, любить, не обижать.

Человека вспоминает:
Голос, взгляд, привычный жест…
Словно снеговик, он тает,
Хоть внутри живет протест.
Он уходит из сегодня,
Завтра нет его почти,
Жизнь – забывчивая сводня,
Не назад, вперед летит.
Остается лишь потеря,
С ней живет за годом год.
Вздрогнув, взглянет вдруг на двери:
Показалось, он войдет.

Он, проявив упорство, волю, рвенье,
Основы изучив стихосложенья
И грамотно расставив запятые, точки,
Представил публике рифмованные строчки.
В отличие от графоманов, неумех,
Был у читателя приобретен успех.
Успех успехом, все ж решил при всем при этом
Он посоветоваться с настоящим мэтром –
Действительно ли опусы его так хороши?
Тот со своим вердиктом ознакомить не спешил…
От мэтра все-таки дождался он ответа:
– Ты недостаточно безумен для поэта.

Весенние коктейли
Из солнца и дождя
Пьешь в марте и апреле,
По улице идя.
Весна проводит кастинг
На роль, что впереди,
И кажется, что счастью
Ничто не повредит.

Весна вошла в свои права,
И ты поверил в это –
Цветут сады, растет трава,
Не за горами лето.
Но вдруг, откуда ни возьмись,
Ненастная погода.
Ведь не предскажешь нашу жизнь –
Не то что время года.
Но перетерпим, переждем
Ненастную погоду,
Весна вернется в каждый дом,
Надейся на природу.